Об анкетах мы знали, об этом вещало русскоязычное радио, писали газеты. Супружеские пары солидного возраста, прожившие в стране четыре года, могут рассчитывать на государственное жилье. На Севере или на Юге, только не в центре. Мы ждали, что анкету пришлют по почте, а оказалось, что о нас забыли. Надо напомнить.
Мы не верили, что нам повезет, но все-таки пошли, взяли анкету, заполнили и отправили. Надо было сообщить, кто мы такие и где хотим жить. Предлагалось выбрать три из двух десятков предложенных городков. Мы назвали город, где живет Ирина, и, если не этот, то те, в которых поселились друзья. Ни в одном из них нам квартиру не дали. Но неожиданно мы узнали, что далеко-далеко, в том месте, где мы теперь живем, есть домики, они уже долго стоят пустые, никто туда ехать не хочет. Край земли, да и горы, по горам ходить тяжеловато -- люди все немолодые.
Мы решились, поехали. А когда уже поселились в этом райском уголке, позвонила нам та самая знакомая, что сказала про анкету:
-- Ну, как вы устроились?
-- Отлично. А вы не хотите? Здесь, кажется, еще есть пустые домики.
-- Нам почему-то не предлагают.
Знакомые слова.
-- Нам тоже не предлагали. Мы узнали, пошли, спросили.
-- Ну да! У вас там, наверное, блат.
-- Какой, к черту блат! -- даже шутить не хочется.
-- Рассказывай!
-- Ну пойди, узнай, может, еще не поздно. Или вы не поедете -- далеко от дочки?
-- Конечно, не поедем. В такую даль!
Но это уже потом. А пока готовились в дорогу.
-- Вот ключи. Куда их положить?
-- Дай подержать. Какие красивые ключики!
-- Ничего красивого, ключи, как ключи. Обыкновенные, стальные.
-- Ты просто слепой. Не видишь, они... -- сказать "из золота"? Но что такое золото в стране, где на каждой женщине его навешано по пять килограммов?
Два обычных плоских ключика от английских замков, продетых в стандартное колечко, могут означать перемену в жизни, переход от безнадежности и уныния к всплеску энергии.
Надо складывать вещи. Оказывается у нас много вещей, мы обросли барахлом. Есть шкафы, кресла, кровать, стол, все неновое, но приличное, приведенное в порядок мужем. Нормальное убранство для новой квартиры.
Возле магазинов подбираем большие картонные коробки, укладываем в них книги. Разбираем шкафы и стеллажи, все укладываем аккуратно, связываем. Покупаем мешки для одежды. В ящики пакуем кухонную утварь. Наконец -- все, надо заказывать машину, мы уже знаем, когда едем.
На всех столбах читаем объявления о перевозке вещей, многие тогда переезжали, предложение, подогретое спросом, росло. Но и цены -- тоже.
У меня в руке сорванные со столбов номера телефонов контор, где говорят по-русски. Я поудобнее устраиваюсь возле телефона.
-- Не забудь сказать, что нам нужна большая машина, -- говорит муж.
-- Зачем большая?
-- Для досок.
-- Для досок?
-- Да.
-- Мы повезем с собой доски?
-- Конечно.
-- Зачем?
-- Не знаю. Пригодятся.
Во дворе у нас, собранные в разным местах горы досок разного цвета и калибра -- части шкафов, скамеек, кроватей.
-- Ты собираешься в новой квартире что-то сооружать из этих дров?
-- Да.
-- Что, например?
-- Например, шкаф на кухне.
-- Может, мы все-таки купим что-то новое, то, чего недостает?
-- Зачем, если можно сделать самому?
Я пытаюсь робко протестовать:
-- Но большая машина будет стоить намного дороже...
-- Ну и что?
Знакомые понимающе усмехались:
-- Конечно, вы едете на Север. Будет, чем топить.
Потом все оказалось кстати, все пошло в дело, и шкаф для посуды получился отличный. Но это потом. А пока я возмущалась, что надо везти с собой дрова, и обзванивала конторы. Ответы были одинаковые: больших грузовиков нет. Или: можно съездить два раза.
Ну конечно, один рейс -- везем вещи, второй -- дрова.
-- Не подходит.
Звоню, звоню. Наконец, слышу:
-- Большую машину? Пожалуйста. Ура!