— Это логично, учитывая неприятности, которые ее заднице грозят.
— Да, это всегда стимулирует. Она не спешила сотрудничать с полицией, когда убили Сэнди.
— Почему ты винишь во всем именно ее?
Даг треснул ладонью по столу и заорал:
— Да потому, что такие, как она, плевать хотели на все, кроме себя, любимых! Ты проработал в полиции вдвое против меня, Билл, скажи: разве они часто идут в свидетели? О нет, они предпочитают закрывать глаза на то, что происходит у них под носом. Сэнди убили три месяца назад, потом этого парня под прикрытием — но твоя Элис Джексон и не подумала отправиться в полицию! О нет! Только когда ее самое припекло, она вспомнила о тебе и взвалила на тебя проблемы своей безопасности. А до этого прекрасненько трудячила на Клиффа, спала с его клиентами, ублажала наркоторговцев и гангстеров!
— Ты этого не знаешь…
— Перестань! Цыпочки Оуэна — о них знает весь Лос-Анджелес.
— Но Сэнди тоже была одной из них.
— Сэнди была танцовщицей и проработала там всего месяц, к тому же она пошла туда по моей просьбе, понимаешь?!
— Сам отправил девчонку на смерть, а теперь обвиняешь в этом Элис Джексон?! Более того, лишаешь нас единственной возможности взять Клиффа за яйца? Ведь он причастен к смерти Сэнди, что же ты, Даг Брауни?!
Оба замолчали, ошеломленные собственными словами. Потом Даг подошел к окну и мрачно посмотрел на машину Билла. Голос его прозвучал глухо и устало:
— Она знает, кто я?
— Ты насчет Сэнди? Нет. В Лос-Анджелесе вы не встречались, фотографий у Сэнди не было… Я не думаю, что Элис согласилась бы остаться с тобой, знай она правду. Она не знает даже твоего имени.
— Хорошо.
Он молча сдернул со спинки стула куртку, набросил ее на плечи. Билл Хоган наблюдал за ним с легкой тревогой. Даг знал почему. Три месяца назад Билл буквально силой остановил обезумевшего от горя Дага, рвавшегося в «Маджестик» с единственной целью: вытрясти душу из Оуэна Клиффа и Элис Джексон.
— Даг?.. Всякое может случиться, так что… ты пообещай мне, что с ней ничего не случится, ладно?
— Обещаю. Не смотри на меня так, понял? Я же сказал — обещаю.
— Даг… извини.
— Не за что извиняться. Считай, что ты вывел меня из истерики.
— Да уж… вот чертова девка!
Они уже вышли на крыльцо, и теперь было видно, что Элис Джексон нарушила обещание сидеть в машине. Она стояла к ним спиной и смотрела на лесистые холмы. Даг хмыкнул.
— Отличное начало. Строптивая дамочка.
— Ты не обижай ее. Она через многое прошла.
— Да что ты! Вот увидишь, мы с ней подружимся.
Услышав их шаги, Элис Джексон обернулась. На побледневшем лице мелькнул испуг, но она быстро справилась с собой. Вопросительно посмотрела на Билла, потом на Дага.
В принципе нечто в этом роде он и ожидал увидеть. Цыпочки Оуэна всегда славились своим экстерьером…
Высокая, стройная, ноги от шеи, карие глаза олененка Бемби, густые волосы карамельного цвета волной рассыпались по плечам. Наверняка ходила в любимицах у Оуэна. И нечего Биллу говорить о ней как о честной девице, зарабатывающей на жизнь в поте лица своего. Совсем другим местом она зарабатывала, это и к гадалке не ходи.
Что его немного удивило, так это возраст. Судя по всему, ей лишь немного за двадцать — почему-то Даг считал, что она должна быть старше. О том, какое впечатление она производила на мужчин, не знать она не могла, но виду не показывала. Не кокетничала, глазками не стреляла, губки не топорщила — впрочем, учитывая события последних недель, ей должно быть не до этого.
Билл Хоган кашлянул.
— Знакомьтесь. Элис Джексон — Даг Брауни.
— Очень приятно.
Хороший голос. Дагу когда-то такие нравились — низкие, с хрипотцой. Он неопределенно хмыкнул и пробурчал:
— Здрасти. Так получается, что я буду вроде как вас охранять.
Она ответила не сразу, посмотрела на Дага долгим, испытующим взглядом и лишь потом кивнула, протянула узкую ладонь, затянутую в кожаную перчатку.
— Спасибо. Спасибо и тебе, Билл.
Билл кивнул и полез в машину за вещами. Надо заметить, багаж у красотки был небольшой — всего лишь полотняный рюкзак. Выглядел он довольно увесистым, и Даг хотел взять его из рук Билла, но девушка опередила, схватила рюкзак, прижала к груди немного нервным движением.
— Я сама.
Даг пожал плечами, кивнул Биллу и направился к дому.
Он размышлял о вещах не слишком веселых. Судя по всему, ему предстоят нелегкие несколько дней наедине с этой модельной красоткой. Да и кому, скажите, было бы легко остаться наедине с эдакой кралей?
Лос-Анджелес, штат Калифорния
Клуб «Маджестик»
Оуэн Клифф кусал ногти. Была у него такая дурная привычка — грызть собственные ногти, когда на душе неспокойно. А сейчас на душе у Клиффа было не просто неспокойно — там бушевал шторм.
Надо же было так промахнуться, Ведь при взгляде на эту ласточку он ничего, кроме чистого эстетического наслаждения, не испытал. Ни тревоги, ни дурных предчувствий — ничего! И первое время, надо отдать ей должное, Элис Джексон вполне оправдывала ожидания босса. Красавица, отнюдь не дура, но при этом без капли вульгарности, тактичная и воспитанная. Она здорово выделялась на фоне остальных девиц и довольно быстро получила повышение.
Цыпочки Оуэна, что бы там про них ни думали, вовсе не были банальными проститутками. Нет, разумеется, в случае нужды он без зазрения совести отправлял кого-то из девиц в номер клиента, но Элис — Элис была птицей высокого полета. Ее Оуэн вызывал только на самые важные переговоры, с самыми серьезными и респектабельными людьми.
Консумация — это отнюдь не проституция. Примерно та же история с японскими гейшами — только европейцы считают их шлюхами. Гейша — это высокое искусство ведения беседы, обольщение интеллектом, талант, если хотите. Консумация — из той же области. Девушки Оуэна подсаживались к гостям, вели с ними беседу, раскручивали потихоньку на дорогое шампанское и икру, даря взамен ощущение, что вы — самый мужественный, самый умный, самый обаятельный собеседник в мире. Пузатенькие и плешивые бизнесмены расправляли тщедушные плечики, втягивали пузцо и начинали виться вокруг неприступных красоток, словно пчелы вокруг блюдечка с вареньем. Это вам не вечер в борделе скоротать.
Элис Джексон умела красиво говорить, умела красиво молчать, умела вести себя так, что мужикам и в голову не приходило ущипнуть ее, к примеру, за попу. Словом, Элис была штучным товаром, и Оуэн Клифф от души радовался тому факту, что у него есть крючок, на котором можно удерживать Элис Джексон. Крючок стоил денег, но вложения окупались. А потом крючок сдох. В прямом смысле этого слова. Элис осунулась и побледнела, и Оуэн едва ли не искренне ей сочувствовал. С одной стороны, он выиграл в деньгах, с другой — что может быть хуже женщины, в глазах которой больше не горит надежда?
Он очень, очень надеялся, что ее удержит обычный здравый смысл. Конечно, рассуждения о честном труде прекрасны, но если молодая девушка в течение трех лет зарабатывает сто пятьдесят кусков в год, живя и одеваясь за счет заведения, если при этом от нее требуется только хорошо выглядеть и по вечерам ходить в ресторан с нужными людьми… согласитесь, такой девушке будет трудновато все бросить и уйти в несомненно честные, но значительно менее обеспеченные посудомойки.
Оуэн догрыз до мяса ноготь на указательном пальце и принялся за следующий. Он был зол и встревожен.
Вначале его расчеты вполне оправдались. Ошарашенная, оставшаяся в одиночестве, раздавленная горем девушка не собиралась бросать работу и уходить в никуда. Она продолжала работать, и в начале лета Оуэн Клифф решил даже рискнуть — и поручить ей подготовить новенькую. Кто же знал, что это и окажется самой большой его ошибкой?