Закрыв глаза, Дорис медленно возвращалась на землю. Итан пошевелился, устроился поудобнее, нежно обнял ее и легонько подул на ресницы.
Она яростно замотала головой, не желая ни смотреть на него, ни отвечать ему. Но он медленно провел ладонью по ее грудям, коснулся мгновенно набухших сосков, и она тут же открыла глаза.
- Не спрашивай, удовлетворен ли я, ладно? протянул Итан.
Дорис покачала головой. Она была близка к отчаянию. Они наслаждались друг другом без любви, даже без симпатии! Все, что произошло между ними, теперь показалось ей унизительным. Он любил ее не больше, чем она его. Это была только похоть и больше ничего!
- Не спрашивай меня, что теперь будет, - продолжал он тем же мягким, тягучим голосом, - потому что сейчас ты все сама увидишь.
И она увидела. Она не могла, не хотела отталкивать его, порабощенная собственным телом. Он заставил ее кровь зазвенеть в жилах, разбудил в ней такие чувства, о существовании которых она и не подозревала. Более того, было ясно, что и она вызывала в нем такое же вожделение, потому что он тоже не мог, не желал останавливаться.
Дорис не знала, что можно заниматься любовью так долго. В своей неопытности она полагала, что после того, как пик блаженства достигнут, все должно закончиться. Вы встаете, готовите чай или кофе, разговариваете и так далее. Ей и в голову не приходило, что можно продолжать еще и еще...
Он прикасался к ней с такой нежностью, почти с благоговением, изучая каждый сантиметр ее тела, но... В его глазах не было любви, только страсть, всепоглощающее желание.
Итан оказался невероятно изобретательным, неутомимым любовником и терпеливым учителем. В последующие двое суток он научил ее наслаждаться теми ощущениями, о которых она раньше только читала в книгах. Теперь Дорис постоянно хотелось близости, но всякий раз она испытывала стыд. Ведь порядочным девушкам не полагается ложиться в постель с незнакомцами.
Иногда Итан уходил - чтобы переодеться, покормить и выгулять собак, а также поработать с рукописями, которые он привез с собой. Когда его не было рядом, Дорис обретала способность мыслить рационально и приходила в ужас от собственного поведения. Но если Итан не появлялся слишком долго, ее охватывало беспокойство, и она бесцельно слонялась по дому, чувствуя себя брошенной, опустошенной. Дорис ненавидела себя за это, злилась на свою рабскую зависимость от этого мужчины. Он приказывал, хоть и мягко, а она подчинялась. И даже с радостью. А он бы подчинился, если бы она начала командовать? Это просто унизительно, думала Дорис, она бы ни за что не поверила, что отважится на такое. Ей всегда казалось, что в отношениях между мужчиной и женщиной должны быть радость, искренность и любовь. Но у них ничего этого не было. Как бы много времени и сил не отдавал ей Итан, он оставался для нее недоступным. Впрочем, и ее душа была для него тайной за семью печатями.
Когда несколько минут спустя Итан появился в ее кухне с улыбкой на лице, Дорис задумчиво посмотрела на него. Он вопросительно поднял бровь.
- Скажи, чего ты ждешь от меня? - спросила она в лоб.
Привалившись к стене, он сложил руки на груди. Взгляд его был серьезен.
- Я не думал об этом, - ответил он так же прямо. - А ты чего ждешь от меня?
- Не знаю, - призналась она. - Я даже не уверена, что ты мне нравишься. Я совсем не знаю тебя, Итан.
- Объявляешь мне войну? - мягко спросил он и, выпрямившись, подошел к маленькому столику и уселся в кресло. - Как насчет кофе?
Дорис автоматически встала, чтобы поставить чайник, но на полпути остановилась.
- Нет,- сердито сказала она, - сам приготовь. Ты все время приказываешь, а я подчиняюсь. Мне это не нравится!
- А что тебе нравится? - спросил он все еще мягким, рассудительным тоном.
- Я не знаю!
Итан улыбнулся, поднялся из-за стола и поставил чайник на огонь.
- Ты не проверил, есть ли в нем вода, - буркнула Дорис.
Бросив на нее насмешливый взгляд, он приподнял чайник, поболтал им в воздухе и вернул на плиту. Раздраженно хмыкнув, она села за стол, подперев голову руками.
- Кофе? - спросил Итан.
-Да.
- Пожалуйста, - поправил он.
- Пожалуйста. Не слишком крепкий.
Итан улыбнулся и начал готовить кофе. Затем он налил его в чашку, поставил перед Дорис и уселся на прежнее место, вопросительно глядя на нее через стол.
- Еще что-нибудь прикажешь?
- Не сейчас, - сварливо ответила она. Он внимательно смотрел на нее.
- Тебе нужно признание в вечной любви?
- Нет.
- Но тебе кажется, что я тебя использую, так ведь?
- Не совсем так, - вздохнула она. - Просто я хочу чувствовать, что мною дорожат, что меня ценят. А вместо этого я испытываю унижение. Как будто у меня нет ни собственной воли, ни разума.
- Но тебе все равно хочется заниматься со мной любовью? Ведь в этом вся проблема?
Она обхватила руками кружку и опустила глаза, затем снова подняла их и в упор взглянула на Итана.
- Да. Но в наших отношениях нет радости, ощущения счастья. Так не должно быть! Или я не права?
- Права, - согласился он, - ты ведь действительно ни разу не засмеялась.
- И ты тоже.
Сказать по правде, он только и делал, что занимался с ней любовью, а в промежутках - сбивал ее с толку.
- Я редко смеюсь, - сказал он, беззлобно усмехнувшись. - Расскажи мне о том, как ты работала в авиакомпании. О том, что такое быть стюардессой. Красивые пилоты, и все такое.
Дорис иронически хмыкнула.
- Твой единственный любовник был летчиком?
Она отрицательно покачала головой:
- Они все, как правило, уже женаты.
- Что не мешает им заводить романы на стороне.
- Да, не мешает, - согласилась она, припомнив одного или двух пилотов, которые открыто изменяли своим женам. - Но мы практически не общались с ними, - я имею в виду, помимо работы.
- И тебе никто из них не нравился, Дорис?
- Нет.