- На круге с цифрой 500, - заявил он, всмотревшись, затем выстрелил с правой руки.
- Только две руки, - пытался пошутить Гонзак, которому стало завидно.
- Нам хватит. Ха-ха!
Беря поочередно ружьецо правой и левой рукой, Тортон швырнул свои пульки в мишень и раскланялся на все стороны, как актер у рампы.
- Какова наглость! - сказала Титания.
- Вы, Титания, должны перечеркнуть мои попадания, - строго заявил Тортон, - так как высмеивали меня, пока я наблюдал ваши горделивые упражнения.
Закусив губу, Титания взяла карандаш и пошла к мишени.
Тортон выбил девятьсот двадцать очков, не попав в центр, и все ахнули; но обнаружился заговор.
- Это случайно, - сказала Рой, с состраданием смотря на опешившего стрелка, - это не более, как счастливая случайность.
- Понятно, случайность, - поддержал Гонзак.
- Дикий, нелепый случай! - ввернула Тита Альсервей. Футроз смеялся.
- Папа, отчего ты смеешься? - спросила Элли, втянув щеки и рассматривая Тортона унылыми большими глазами. - Тортон ошибся. Он не хотел попасть. Правда ведь, вы не хотели этого?
- А ну вас! - яростно вскричал Тортон. - Девятьсот двадцать. Чего же еще?
- Но не полторы тысячи, - заметила Титания.
- Тортон, не огорчайтесь, - утешила его Рой, - в следующий раз вы попадете по-настоящему, добровольно.
- О мелкие, завистливые душонки! - взревел Тортон. Его подразнили еще и оставили в покое.
- Факт тот, что я получу приз, - объявил он и уселся с торжеством на диване.
Следующим выступил Гонзак. Он стрелял, сардонически улыбаясь, скверно попадал и был так пристрастен к себе, что его триста очков пришлось пересчитывать несколько раз. Вдобавок он уверял, что ему подсунули патроны с наполовину отсыпанным порохом.
- Давенант, вам, - сказал Футроз. - Боюсь, что после Тортона вы в безнадежном положении, как и я.
Давенант увидел черные глаза Рой, стесненно взглянувшей на его замкнутое лицо.
- Давенант! Пожалуйста, Давенант! - закричала Элли.
- Что вы хотите? - спросил он, улыбаясь в тумане, где блестели направленные на него глаза всех.
- О Давенант! Я хочу... - Элли зажала рукой рот, а другой рукой тронула завернутое в газету. - Будьте только спокойны!
- Будьте, будьте спокойны! - крикнули остальные.
- Я не знал, что судьи пристрастны! - сказал Тортон.
- Судьи как судьи, - заметил Гонзак. - А еще говорят, что женщины должны занимать судейские должности.
- Тише! - сказала Рой.
Став на место, Давенант так взволновался, что у него начали трястись руки. "Неужели я хочу быть первым?" - подумал он, сам удивляясь, как страстно стремится получить таинственный приз. Он видел, что его напряжение передалось всем. Пылким волнением своим он невольно заставлял ожидать странных вещей и должен был оправдать ожидание. Он испугался, замер и начал прицеливаться. Едва он начал брать прицел и увидел за острием мушки черные круги, напоминающие поперечный разрез луковицы, как испуг исчез, а мишень начала приближаться, пока не очутилась как бы на самом конце дула, которое упиралось в нее. Он подвел мушку к нижней черте центральной точки и увидел, что ошибается. Свойства ружья были в его душе. Он видел мушку и цель так отчетливо, как если бы они были соединены с его пальцами. Почувствовав, что ошибся, Давенант увел мушку к левой черте центральной точки и снова ошибся, так как теперь пулька должна была пробить круг с цифрой 500. Он не знал, почему знает, но это было именно так, не иначе. Тогда, заведя мушку на правый край точки, немного ниже ее центра, а не в уровень с ним, и не чувствуя более сомнений в руке, палец которой прижимал спуск, Давенант, сам внутренне полетев в цель, спустил курок и увидел, что попал в центр, так как на нем блеснуло отверстие. Ничего не видя, как только отверстие, охваченный холодным, как сверкающий лед, восторгом и в совершенной уверенности, делающейся мучительной, как при чуде, Давенант выпустил остальные пули одна за другой, ловя лишь то сечение момента, в котором слышалось "так", и, ничего не сознавая, пошел к мишени, дыша, как после схватки, с внезапным сердцебиением.
- Ура! - вскричала Рой, первая подбежав к мишени, и, оборотясь к Давенанту, схватила его за плечи, толкая смотреть. - Видите, что вы наделали?
- Что там? - крикнул заинтересованный Футроз.
- Он попал в тысячу! - воскликнула Элли.
- Все в центре, - сказала Титания тоном вежливого негодования.
Футроз встал и пошел смотреть. Давенант, молча улыбаясь, оглядывался, наконец подошел и остановился против мишени. Это был действительно подвиг со стороны начинающего стрелка. Два отверстия даже слились краями, образовав подобие гитары, третье было чуть ниже и четыре прочих у самого края центрального кружка с внутренней его стороны.
Это полное и неожиданное торжество Давенанта собрало всех возле него. Элли трясла его руку. Рой взяла от него ружье и поставила к стене, Гонзак, часто мигая, смотрел на победителя в упор, а Тортон, подавив зависть, спросил:
- Как это могло быть? Стало быть, вы рекордсмен?
- Ничего подобного, - ответил Давенант, которого общее волнение привело в замешательство. - Я вам расскажу. Я стрелял всего несколько раз в жизни, не лучше, чем Рой...
- Благодарю вас, - сказала девушка, насмешливо приседая.
- О, я не хотел... - встревожился Давенант, но, получив успокоительный знак, продолжал: - Стрелял скверно, а сегодня на меня что-то нашло. Я сам не понимаю, поверьте, я удивлен не менее вас.
- Я знаю это чувство, Давенант, - сказал Футроз: - Голова горит и под ложечкой истерический холодок?
- Пожалуй.
- А вы очень хотели? - серьезно спросила Розна, приказывая взглядом ответить так же серьезно.
- Да, очень, - сознался Давенант и вспыхнул. - Однако все хотели этого.
- Вы правы. Получайте ваш приз. Кто угадает, что здесь такое?
Говоря так, она взяла сверток и, видя, что Гонзак нагнулся, дала ему понюхать.
- Духи? - сказал он.
- Что-о-о?!
- Часы с надписью? - сказал Тортон.
- Рой, покажи им! - вскричала Элли.
- Разумеется, не надо мучить Давенанта, - заметил Футроз.