Как только за ним закрылась дверь, Шарлин упала на кровать, сотрясаясь от хохота. Она смеялась и никак не могла остановиться. Еще никогда в жизни любовники от нее так не уходили.
Кажется, в моей жизни появился неповторимый опыт общения с противоположным полом! — думала Шарлин, пытаясь успокоиться. Жаль, некому рассказать: мужчина сбежал от меня, когда я была готова отдать ему все. Если бы об этом пронюхали газетчики, они ни за что не поверили бы!
Все еще посмеиваясь, Шарлин встала и пошла в ванную. Сегодня предстоял еще один сложный день. Вчера Майкл остался недоволен результатами съемок. Шарлин была более чем уверена, что сегодня он в отвратительном расположении духа и примется изводить всю группу, а больше всех, конечно же достанется ей.
Впрочем, мне не привыкать, думала Шарлин, подставляя тело под упругие струи душа. А этот Россант очень даже неплохо целуется! Если бы наше с ним знакомство сложилось иначе, можно было бы попробовать закрутить с ним роман. Ведь это еще одно увлечение, которое меня ни к чему не будет обязывать. Из Рея получился бы отличный любовник. У него такая фигура! И он так здорово целуется!
Шарлин сердито поставила на полочку флакончик с гелем.
Дался мне этот поцелуй! — недоумевала она. Подумаешь, не в первый раз в жизни целуюсь с мужчиной! И не в последний, надеюсь. И потом, зачем мне вообще нужен этот Россант? У него такие комплексы, что ему не поможет бригада психиатров! Ему вообще никто не поможет!
Шарлин поняла, что больше наслаждаться душем она не сможет. Россант все же отыгрался: она теперь, кажется, обречена постоянно думать о нем.
Странно, неужели он не понимает, что теперь с пристрастием относится к женщинам только из-за этой своей дуры жены? Ему действительно никто не поможет, пока он сам не решит помочь себе. Хотя если бы он встретил женщину, которая бы его по-настоящему полюбила, которая бы отдала ему свое сердце и прогнала из его головы все мысли об этой Энди...
Шарлин почему-то казалось, что Рей Россант был бы отличным мужем, нежным, добрым, понимающим. К тому же любая женщина чувствовала бы себя рядом с ним, как за каменной стеной. Хотя, что она об этом думает! Она-то не собирается становиться миссис Рейнхарт Россант! Ей и без того хватает проблем, чтобы еще возиться с чьей-то исковерканной психикой! И потом, замужество означало бы конец моей карьере. Не многие бы мужчины согласились терпеть тот образ жизни, который вела Шарлин. А Россант точно бы запер ее дома. Он бы ни за что не потерпел ее фотографии на обложках журналов, где каждый может пялиться на нее в свое удовольствие.
Шарлин раздраженно швырнула полотенце на вешалку.
Как все это глупо! Да он теперь и не посмотрит в ее сторону! Она ведь сама сделала все, чтобы он перестал ею интересоваться, а теперь хочет вновь прикоснуться к его губам! Она точно знала, что Рей Россант не тот мужчина, с которым можно крутить роман. Нет, ей стоит держаться от него подальше, если она хочет сохранить спокойствие и продолжать работать. Что для нее важнее: спокойствие и безмятежная жизнь какого-то охранника или карьера топ-модели?
— Мне нет никакого дела до Россанта и до его страданий! — сказала Шарлин громко.
Она надеялась, что эти слова, произнесенные вслух, убедят ее саму, но голос звучал как-то не слишком уверенно.
Шарлин нахмурилась и мысленно приказала себе больше не думать об этом. Ей хватало и других проблем. Например, как она объяснит мисс Стемптон, что в пузырьке на три таблетки меньше?
Когда Шарлин спустилась к завтраку, за столиком ее уже ждали почти все члены съемочной группы. Она поздоровалась и пожелала всем доброго утра. Мисс Стемптон тут же поставила перед ней половинку грейпфрута и чашку чая. Как Шарлин и подозревала, чай был зеленый и не сладкий.
— От такой кормежки я умру от истощения, — сказала она, печально осматривая свой завтрак.
— Ничего, главное, что вы сохраните фигуру! — весело откликнулась мисс Стемптон.
— Оптимистично и очень поддерживает, — пробормотала Шарлин, — но даже я хочу иногда есть!
— Шарлин, вы вчера много съели за ужином! — попеняла ей мисс Стемптон. — И потом, алкоголь, он очень калориен.
— На что это вы намекаете?
— Хотите сказать, что, когда вы с мистером Россантом пошли в бар, вы там пили воду?
— Нет, конечно! Мы выпили по коктейлю и отправились спать, — спокойно сказала Шарлин. — Кстати, спасибо за таблетки, спала как убитая всю ночь и отлично выспалась.
— Не за что, — ответила мисс Стемптон, подозрительно поглядывая на нее.
— Раз уж зашла речь о мистере Россанте, куда он подевался? Он же обещал глаз с меня не спускать? — с деланным безразличием спросила Шарлин.
— Он ушел рано утром и передал через портье, что приедет только к съемкам, — ответил Майкл. — Кажется, твой напор его испугал.
— Ну, что ты! И мысли не было... — протянула Шарлин. Она с тоской посмотрела на остатки грейпфрута и остывший чай. Одна ее хитрость сработала, пришло время применить проверенное оружие вновь: — Мисс Стемптон, я тут надела синее платье, что вы шили буквально несколько недель назад для съемок в Африке. Вы не поверите!
— Неужели вам оно мало?
— Наоборот, велико! Причем очень сильно. Мне кажется, это диета подействовала. Только вот, боюсь, придется ушивать остальные платья.
— Может быть, все же съедите булочку? — спросила мисс Стемптон. — Мне кажется, пора бы вам заканчивать с диетами, а то скоро в мощи превратитесь!
Шарлин с удовольствием взяла булочку и намазала ее толстым слоем конфитюра. Ей определенно сегодня все удается! Она улыбнулась и поймала взгляд Майкла Роуда. Фотограф пытался сдержать смех. Он весело подмигнул ей из-за чашки с кофе.
Да, день обещает быть просто отличным! — думала Шарлин, уничтожая третью булочку. Ее отменному аппетиту можно было только позавидовать. Надеюсь, на съемках Россант постарается сделать все, чтобы не попадаться мне на глаза. А если и решит приблизиться, одно мое соблазнительное движение, и он тут же постарается куда-нибудь спрятаться. А уж если мне удастся убедить сегодня мисс Стемптон выйти погулять и закусить в каком-нибудь бистро этим восхитительным сандвичем — как тут его называют? — броджесом!
Шарлин даже зажмурилась, предвкушая удовольствие.
Как она и предполагала, день прошел чудесно. Группа почти в полном составе долго гуляла по Амстердаму. Город был просто создан для неторопливых пеших прогулок: почти все достопримечательности сконцентрированы в историческом центре. Шарлин и ее спутники прошли по улице Дамрак, которая привела их на центральную площадь города — Дам. Вдоволь налюбовавшись видами центральной площади, они повернули налево и вышли к самому глубокому каналу Амстердама — Сингелу. Шарлин долго не могла оторваться от темнеющей за каменным парапетом воды.
Глубокая синева канала притягивала к себе взор, гипнотизировала, заставляя забыть обо всем и смотреть, не отрываясь ни на минуту, как вода тихо плещется в каменных обручах канала.
— Шарлин, вы так и собираетесь любоваться мусором в канале? — вырвал ее из сказки резкий голос мисс Стемптон.
— В канале нет мусора! — возразила Шарлин, но очарование момента уже пропало, и она пошла за остальными к улице Хартенстраат, где приютились маленькие кафе и магазинчики, полные всякой всячины.
Молчаливая и робкая Кэтлин вдруг осмелела и попросила, чтобы Шарлин прошлась с ней по магазинам. Шарлин вздохнула, она бы предпочла посидеть в тени тента, наслаждаясь чашечкой великолепного кофе, запахом которого буквально пропиталась улица. Но она помнила, что дала слово Кэтлин помочь привести себя в порядок. А Шарлин не привыкла нарушать данное обещание, как бы ни было ей неприятно таскаться в такой прекрасный день по магазинам в поисках чего-то более приличного, чем балахоны Кэтлин.
Когда пришло время возвращаться в отель, Шарлин никак не могла заставить себя повернуть прочь от этих каналов и стоящих вдоль них домов. Ей было жаль покидать очаровательный старый город. Прелесть кирпичных домов, фасады которых соревновались в причудливости, спокойная рябь каналов, неспешная жизнь самого города, где не было слышно резких криков и гудков автомобилей... Шарлин чувствовала, что отдала Амстердаму свое сердце раз и навсегда.
— Вижу, город вам понравился, — сказал Ван Моппес, когда они ехали в музей на съемку.
— Да, он самый потрясающий из всех, которые я только видела в своей жизни! — призналась восхищенная Шарлин. — А ведь я объездила чуть ли не весь мир!
— Охотно верю. — Ван Моппес усмехнулся. — Но мне почему-то кажется, что для вас Париж всегда будет вне конкуренции.
— Вы не правы. Париж на самом деле не так уж и хорош. Серые здания навевают ужасную тоску. Очень часто идет дождь и тогда в городе становится просто невыносимо! А улицы в исторической части города узкие, двум машинам зачастую не разъехаться, так что даже деревьям просто негде расти. Очень мрачный и давящий город!
— Вы не романтическая натура и не патриотка, — попенял ей Ван Моппес.
Шарлин рассмеялась.
— Может быть! На самом деле, я очень люблю Париж, но не могу в нем долго находиться. А Эйфелева башня, на мой взгляд, самое страшное уродство, которое только можно было придумать. Лондон, например, гораздо симпатичнее Парижа. А вообще-то Амстердам мне нравится сильнее всех остальных городов вместе взятых!
— Мне очень приятно это слышать. — Ван Моппес действительно просто расцвел. — Жаль, что мистер Россант не смог с нами поехать, он столько всего рассказал бы вам!
— Мне почему-то показалось, что мистер Россант немец, — сказала удивленная Шарлин.
— А мне кажется, что вы не француженка!
— Почему же?