Я сидела на берегу, подтянув колени к груди и положив на них голову. Прибой, тихо шурша, катал округлые камешки у моих ног. Обмывал их белой пеной, выталкивая на песок, и снова забирал обратно, не в силах расстаться со своими сокровищами. Все, как обычно.
Сколько дней я здесь? Я не помнила, и мне было все равно. Разум, истощенный и почти обезумевший от бесконечных галлюцинаций, отказывался воспринимать реальность такой, какая она есть.
Каждую ночь я видела челнок, подплывающий к берегу, и каждый раз это было обманом. Словно кто-то сверху решил поиздеваться надо мной таким изощренным способом. Неужели я это чем-то заслужила? Возможно. Я ведь совсем не помнила, кем была раньше. Этого мне уже не узнать.
Я никуда не ушла с берега. И уже никуда не уйду. Не могу. Не хочу. Мне осталось только ждать, когда все закончится.
Солнце ушло на запад, как всегда погрузившись в поверхность моря, и я проводила его тоскливым взглядом. Свет померк, а это значило, что скоро иллюзии вернутся. Вернутся, чтобы мучить мой уставший мозг и изорванное в клочья сердце. Ночь не приносила покоя. Только новую боль.
Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Знакомый всплеск воды не заставил меня поднять головы. Пустые надежды ранят и выматывают душу. Пусть все останется так, как было. Я устала.
Рядом со мной раздались тихие шаги, шуршащие по песку. Я горько усмехнулась. Галлюцинации с каждым днем заходят все дальше в своем искусстве истязать. Но я больше не поддамся. С меня хватит. Достаточно.
— Елена! — послышался голос. Такой теплый. Такой знакомый. Такой родной.
Предательское сердце пропустило удар и замерло, словно нежась в его звуке.
— Елена! — кто-то тронул меня за плечо.
Я не пошевелилась. Проклятая галлюцинация сегодня была как никогда реалистична. Это могло означать только одно — через несколько минут меня ждет такая боль, которую я не выдержу. Не смогу. У меня нет больше сил.
— Посмотри на меня, — раздался тихий шепот над ухом, и я в ужасе зажмурилась еще сильнее. Господи! Пожалей. Пусть это прекратится. Не мучайте меня!
Мне хотелось закричать, завыть, словно дикий зверь от беспомощности. Чьи-то руки приподняли мою голову, и я замерла, стараясь не дышать. Если я на самом деле все это чувствую, значит, дело совсем плохо — мой разум не выдержал, и я сошла с ума.
— Открой глаза. — Снова этот голос, болезненно схожий с оригиналом. — Посмотри на меня!
Я отрицательно покачала головой и зажмурилась так, что казалось, веки сейчас склеятся. Нет. Не хочу. Рядом со мной никого нет, я это знаю.
Я почувствовала, как мое тело подняли с песка и понесли. Черт! Что происходит сегодня? Мне это тоже кажется? Раздался тихий плеск воды от шагов, глухой стук и мое тело мягко опустилось на кресло. Я вцепилась пальцами в мягкую обивку на сидении, стараясь не отпускать ее. Мне в тот миг казалось, что иллюзию можно удержать. Пальцы напряглись и занемели от неимоверных усилий. Мне необходимо было ощущение. Такое знакомое, такое желанное. Над головой раздался тихий щелчок, и шум воды стих. Я замерла, совсем не дыша, и чувствуя, как одежда прилипла к телу. Господи…
— Елена! — раздался рядом тихий, немного насмешливый голос. — Ты так и будешь сидеть с закрытыми глазами до скончания дней?
Я вздрогнула, почувствовав, как заколотилось сердце, разгоняя по телу кровь. Не может быть… Ледяная капля побежала вниз по позвоночнику. Я с трудом разлепила ставшие свинцовыми веки.
Мои руки изо всех сил сжимали края кресла, так что костяшки пальцев побелели. Я смотрела невидящим взглядом в стекло перед собой и не находила в себе сил, чтобы повернуть голову влево.
— Мне казалось, что ты будешь рада меня видеть. — Его голос звучал немного обиженно.
Я медленно повернулась. На меня смотрели знакомые глаза, те самые, которые я уже не мечтала вновь увидеть.
— Ник… — прошептала я, молясь лишь о том, чтобы эта галлюцинация не покинула меня, как все предыдущие. Никогда. Пускай я окончательно сошла с ума, не важно. Я согласна. Лучше это приятное сумасшествие, чем реальность, которая перемалывает кости, словно древняя инквизиция.
— Поехали домой. — Он нажал на рычаг и челнок дрогнул, медленно уходя под воду.
Темнота сгущалась, постепенно перерастая в непроглядную тьму, в которой не видно ничего, ни малейшего отблеска света. Перед челноком зажглись прожекторы, отгоняя любопытных рыбешек, вечно крутящихся рядом.
Я смотрела во все глаза, истосковавшись по этим уже почти забытым ощущениям. Его присутствие, не смотря на абсурдность ситуации, опьяняло, окутывая тело в мягкий вибрирующий кокон. Когда же это закончится? Ведь бред не может длиться вечно.
Я смотрела на Ника, стараясь запечатлеть в памяти черты его лица. Я так скучала по нему. Дикое желание дотронуться до него и страх, что он может растаять, боролись друг с другом, словно два гладиатора на арене Колизея.
Неожиданно внизу засветились огни. Это станция??? Я с трудом перевела дух. Что происходит? Так далеко я никогда не заходила в своих снах. Что это — прощальный подарок от разума? Я не могу попасть на станцию. Хватит, с меня довольно! Мне и так придется зализывать такие раны, которых еще не было, и я не уверена, что справлюсь с этим. Нужно это прекратить.
Я разжала одну ладонь, с трудом отлепив занемевшие пальцы от сиденья, и сильно ущипнула себя за руку, ожидая услышать знакомый шум прибоя. Боль уколола иглой и больше ничего не произошло. Крепко же я сплю! Хотя… Слабость давала о себе знать. В последнее время я много времени находилась в полудреме, совсем ослабев от голода.
Огни приближались. Челнок задрожал, опускаясь в люк, и внезапно свет прорезал пространство со всех сторон, заставив зажмуриться. Да. Вот сейчас все и закончится. Я не увижу станцию изнутри.
Меня окружила тишина. Она звенела в ушах, слышно было только мое тяжелое дыхание. Все. Можно открыть глаза и поприветствовать новый шквал боли, который накроет меня с головой, словно снежная лавина. Сейчас.
Над головой раздался тихий щелчок, заставивший похолодеть, и жужжание, которое раздавалось каждый раз, когда стеклянный купол отъезжал в сторону, давая возможность выбраться из челнока наружу. Я почувствовала, как на затылке зашевелились волосы. Разум отказывался строить догадки и что-либо воспринимать.
— Елена. — Голос прорезал тишину, словно разряд молнии. — Пойдем. Мы дома.
— Прекрати! — я почувствовала, как слеза бежит по лицу, оставляя мокрый след. — Перестань! Хватит!
Я горько всхлипнула, с трудом удерживая водопад слез, готовый вырваться наружу.
— Елена… — теплая рука коснулась моей щеки. — Прости…
Я закрыла лицо ладонями и расплакалась, словно ребенок. Хватит! Мне хотелось кричать, крушить все вокруг, топать ногами. Сколько можно? Зачем меня мучить? За что?
Сильные руки подняли мое тело с кресла, вытащили из челнока и понесли. Сегодняшняя галлюцинация поражала своей изысканной жестокостью. Она могла бы с честью гордиться собой за причиненные мучения.
— Не плачь. — Этот тихий шепот заставил меня застонать от боли, словно раненое животное.
— Отпусти! — я пыталась вывернуться из его рук. — Сейчас же!
— Хорошо. — Мое тело опустилось в знакомое до боли кресло на кухне, в которое я вжалась из последних сил. Перед глазами все плыло и дрожало, словно мираж. Так и есть. Это все нереально, но почему это проклятый сон никак не закончится?
— Держи! — Ник протягивал мне стакан с соком.
Я не отрываясь смотрела на него, чувствуя, как в душе распаляется ярость, способная испепелить всю это проклятую станцию и меня вместе с ней.
— Елена! — с мягкой укоризной произнес он, и я нервно облизнула пересохшие губы. — Успокойся. Все уже закончилось.
— Закончилось? — я взвилась, словно тугая пружина, долгое время находившаяся в сжатом состоянии. — Убирайся! Мне это все надоело!
Я взмахнула рукой, выбивая стакан, который полетел в стену и разбился, осыпав пол тысячами острых блестящих осколков. Холодные брызги попали мне на лицо, немного отрезвив.
— Перестань! — воскликнул он, встряхнув меня за плечи. — Прекрати истерику, если не хочешь, чтобы я вколол тебе успокоительное!
Я почувствовала тепло его рук и замерла, глядя вокруг безумными глазами. Это… Это на самом деле? Из меня словно в один миг выкачали всю энергию, заставив сдуться, как проколотый мячик.
— Ник… — я тихо всхлипнула, прижимаясь к его груди, и почувствовала его сильные руки на спине.
— Все закончилось, — прошептал он зарываясь пальцами в мои волосы. — Все.
Я смахнула слезу, пробежавшую по щеке, и тут взгляд упал на мою руку. Я невольно замерла, рассматривая ее. Черт! Пальцы были все ободраны, ногти обломаны, да и сама рука не выглядела особо стерильной. Ох… Неужели я так выгляжу? А он меня обнимает… Я дернулась всем телом, пытаясь вырваться из объятий, и попятилась к выходу, избегая смотреть ему в глаза.
— Ты куда? — удивился Ник, похоже, уже всерьез опасаясь за мое душевное здоровье. — Елена! Что с тобой?
— Я… — я была уже в дверях. — Подожди! Я сейчас…
Он проводил меня недоуменным взглядом. Я выскочила в коридор и бросилась в сторону ванной комнаты. Черт! На меня ведь сто пудов без слез не взглянешь! Зеркало, висящее на стене, подтвердило эти догадки.
С другой стороны гладкой стеклянной поверхности безумными глазами таращилось существо, которое казалось совсем недавно вышедшим из каменного века — спутанные волосы, грязная одежда.
— Ох! — простонала я, снимая ее и выбрасывая в корзину. Из заднего кармана джинсов выпала бумажка, исписанная поблекшими чернилами. Я не стала на нее смотреть, наизусть зная, что там написано. Скомкала, и отправила вслед за одеждой. Все. Все закончилось. Нику придется все мне рассказать.
Стоя под теплыми струями воды и старательно намыливаясь, я размышляла, пытаясь унять сумбур в голове. Как он смог избавиться от плесени? Как? Он же говорил, что это невозможно. Или все же я нахожусь в плену очередной иллюзии? Я замерла, почувствовав, как судорожно сжалось сердце. Если это так, то это будет самое большое разочарование за последние дни. Выдержу ли я это? Смогу ли?
Закутавшись в полотенце, я босиком бросилась искать Ника. Только бы он не исчез! Хотя… Я ведь на станции, значит он здесь. Я вбежала на кухню и растерянно остановилась. Ника не было. Не было стекол на полу и разлитого сока. Я замерла, чувствуя холод, бегущий по телу. Неужели это… Сейчас пропадет и станция, и я открою глаза на берегу. Нет! Отчаяние набросилось, накрывая меня холодной волной. Нет!
— Ник! — что было сил, закричала я. — Ник! Где ты?
Тишина в ответ. Я закрыла глаза и тихо заплакала. Это конец. Видимо от голода я потеряла сознание, и разум придумал эту изощренную пытку, которой не будет конца. Я опустила голову вниз, размазывая слезы по лицу и, с минуты на минуту, ожидая возвращения на свой пустынный берег. Сейчас. Мне показалось, что я уже слышу шум прибоя, катающего камешки у моих ног.
— Елена! — голос заставил меня вздрогнуть. — Что случилось? Я здесь.
Я резко повернулась, пошатнувшись от слабости, и подняла взгляд на его лицо. Ник стоял в метре от меня и улыбался. Такая знакомая улыбка. Господи!
— Ник! — Я, всхлипнув, отпустила руку, удерживающую полотенце, и обняла его, зарывшись руками в волосы.
Пускай это иллюзия, бред, и мне придется вернуться на сушу, но напоследок я сделаю это. Я так скучала по нему.
Ник замер.
— Не уходи! — прошептала я. В горле стоял ком, мешающий говорить. — Не бросай меня больше!
— Не уйду, — тихо ответил он.
— Правда? — в отчаянии прошептала я, теша себя слепой надеждой, и понимая, что потом будет больнее.
— Правда. — Он улыбнулся, глядя в мои заплаканные глаза. — Только…
— Что?
— Если ты оденешься, я буду чувствовать себя более… раскованно.
Я задохнулась, обратив внимание, что мое полотенце лежит под ногами, а я в его объятиях стою в чем мать родила. Вот черт! Возможно он не настоящий, но тем не менее…
— Закрой глаза! — прошипела я. — Сейчас же!
Он рассмеялся и зажмурился. Я подняла полотенце с пола, накрутила его на себя и свободной рукой схватила его ладонь. Покрепче.
— Можно открывать глаза? — спросил он.
— Нет! — воскликнула я, увлекая его в коридор и направляясь в свою комнату.
— Куда мы идем? — вежливо осведомился он.
— Ко мне.
— Зачем?
— Мне нужно одеться, — отрезала я.
— Ты хочешь, чтобы я помог?
— Нет, конечно! — возмутилась я, с трудом переводя дыхание. — Еще чего!
Тем не менее, эта мысль, словно змей искуситель, засела в мозгу занозой. Почему бы нет? Ведь это все не на самом деле…
— Тогда зачем я тебе нужен?
— Чтобы не сбежал!
Одеваться одной рукой было неудобно, но я старалась. С трудом нацепив на первое, что попалось под руку, я смогла перевести дух.
— Все! Можешь открыть глаза.
— Я не сбегу, — тихо произнес он, глядя мне в глаза таким взглядом, что сердце снова зашлось.
— Ты всегда так говоришь. — Я вздохнула, отведя взгляд. — А потом исчезаешь!
— О чем ты говоришь? — он казался удивленным.
— Ты ведь уже не первый раз приходишь.
Он молча смотрел на меня, словно не совсем понимая, что я имею в виду.
— Елена…
— Да. — Я встретила его взгляд с полным спокойствием. — Каждую ночь. Ты приходишь, обещаешь, что больше не исчезнешь, и я тебе верю. А потом ты всегда пропадаешь, словно призрак в ночи.
— Каждую ночь… — растерянно повторил он. — Это происходило постоянно?
— Как будто ты сам не помнишь! — я не удержалась от издевки.
— Пойдем.
Я не двинулась с места. Ноги словно приросли к полу. Силы внезапно кончились.
— Пойдем со мной, — повторил он. — Мне нужно посмотреть кое-что…
Я кивнула, с трудом переводя дыхание. Голос Ника слышался словно издалека, гулко отдаваясь в ушных перегородках. Неужели этот бред все-таки решил закончиться? В глазах мелькали черные тени, сгущаясь и отрезая от меня свет. Я еще почувствовала руки, которые подхватили меня, не дав упасть на пол, после этого тьма накрыла с головой.
Я лежала, напряженно прислушиваясь и боясь открыть глаза. Где же шум прибоя? Где он? Почему вокруг такая мертвая тишина? Сквозь плотно сомкнутые веки пробивался свет, но мне страшно было узнать его источник. Мне больше не нужно солнце, по которому я раньше скучала. Я хотела продлить свою иллюзию, пусть даже это грозит мне сумасшествием. Плевать. Еще немного. Совсем немного. Это все, что я прошу. Мне больше ничего уже не нужно.
Теплые пальцы дотронулись до моей щеки, и я замерла, почувствовав, как лихорадочно заколотилось сердце. Неужели я еще здесь, в своем сладком сне?
— Елена, — раздался тихий шепот, окатив все тело теплой волной и заставив его завибрировать, словно камертон.
Я резко вскочила с места и чуть не растянулась на полу. Очень кружилась голова. Сильные руки не позволили упасть, подняв в воздух и усадив на кровать.
— Сиди тихо. — Я видела перед собой только его глаза. — Сейчас подействует.
— Что? Что подействует? — прошептала я, ничего не понимая. Что он говорит?
Ник показал на сгиб моего локтя, на котором красовалось красное пятнышко. Укол.
— Успокоительное? — спросила я, отведя глаза в сторону.
— Нет. — Он покачал головой. — Глюкоза.
Я облегченно вздохнула. Пускай. Но спать я не хочу. Не сейчас, пока я здесь.
— Ты что-нибудь ела на берегу? — этот вопрос выдернул меня из раздумий, заставив лихорадочно заработать мозг.
— Нет. Ничего.
— А брикеты, которые я тебе оставил? — иллюзия завела меня в тупик. Раньше во сне такого не случалось.
— Я их выбросила в море.
— В море? — он задумчиво покачал головой, словно размышляя о чем-то.
— Да. — Я жадно ловила малейшее изменение его лица, пытаясь запечатлеть его в памяти. Навсегда.
— Значит, ты почти две недели на голодном пайке? — это не было вопросом, скорее он констатировал факт.
— Две недели? Я была там две недели? — разум отказывался верить. Мне казалось, что я провела на том пустынном берегу годы, если не десятилетия.
— Именно. — Он поднялся с места.
— Ник! — в ужасе прошептала я, не сводя с него взгляда. — Не уходи! Не бросай меня.
— Я сейчас вернусь.
— Нет! — я попыталась встать. — Я с тобой.
— Хорошо. — Он поднял меня на руки и понес. — Нужно привести тебя в порядок.
— Я в порядке. — Мне было достаточно уткнуться носом в его шею, чтобы это утверждать.
— Я вижу! — скептически заметил он. — Ты просто посидела на диете!
— Я похудела? — на самом деле это меня сейчас интересовало меньше всего.
— Килограммов на десять. Не меньше.
— Кто бы говорил, — пробурчала я, глядя на его осунувшееся лицо.
— У меня совсем не было аппетита, знаешь ли, — хмыкнул он, и я невольно улыбнулась.
— Ерунда. — Глубокомысленно заметила я. — Килограммы быстро вернутся.
— Конечно! — он усадил меня в кресло на кухне. — Этим ты и займешься в ближайшие дни. Будешь есть и спать. И все.
— Спать не буду.
— Будешь. — Его голос не терпел возражений. — Иначе мне придется тебя заставить.
— Нет. — Я была непреклонна.
— Почему?
— Я… боюсь, что ты снова исчезнешь. — Я отвела взгляд в сторону.
— Елена! — он сел рядом со мной, сжав ладонями мои трясущиеся пальцы. — Я не исчезну. Никогда.
Я промолчала, опустив голову.
— Я вернулся за тобой. — Он смотрел мне прямо в глаза. — Все это реально.
— Честно? — Глаза защипало, и я несколько раз моргнула, чтобы он ничего не заметил.
— Расскажи мне все, — тихо попросил он. — Что с тобой приключилось в те несколько дней, которые ты провела на берегу?
— Ничего. — Я с трудом уняла дрожь в подбородке. — Почти. Если не считать того, что я сошла с ума.
— О чем ты? — он нахмурился, внимательно рассматривая меня.
Я глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух.
— Я уже не различаю, где реальность, а где иллюзия. Ты приходил каждую ночь. Обещал, что вернешься, а потом снова исчезал. — Предательская слеза все же скатилась по щеке, и я резко смахнула ее, словно отгоняя комара.
Он тихо вздохнул.
— Понимаю, — произнес он через несколько секунд. — И сейчас ты снова сомневаешься.
Я кивнула, не поднимая головы. В горле стоял ком, мешающий говорить.
— Я разговаривал с тобой? — поинтересовался он, не выпуская моей ладони.
Я снова кивнула.
— Прикасался к тебе?
— Да, — прошептала я.
— Привозил сюда?
— Нет, Ник. — Я судорожно вздохнула. — Никогда. Ты исчезал на берегу.
— Но почему ты тогда сомневаешься в реальности происходящего?
Я пожала плечами. — Не знаю. Просто боюсь. Боюсь открыть свои глаза на берегу. Одна.
— Как же мне убедить тебя? — задумчиво произнес он, глядя в сторону.
— Ты ведь… ты умер, Ник! — я с трудом вздохнула и подняла на него взгляд. — Ведь с этой зеленой гадостью еще никто не мог справиться.
— Ты меня недооцениваешь! — он улыбнулся, глядя мне в глаза.
— Расскажи! — просила я, глядя на него умоляющим взглядом. — Расскажи мне все! Как это было? Что здесь произошло?
— Хорошо. — Он поднялся с места, выпустив мою ладонь. — Я все расскажу. У тебя как раз хватит времени, чтобы позавтракать. Потом нам предстоит одно дело.
— Какое? — Поинтересовалась я, беря в руки стакан молока. — Опять очередное задание для меня?
— Не совсем. — Он улыбнулся, снова садясь напротив. — Ты все узнаешь. Немного позже.
— Ник! — пробурчала, набивая рот едой. — Не уходи от темы.
— Ладно. Когда я вернулся, высадив тебя на берег, то обнаружил, что плесень успела просочиться внутрь.
— Что? — от неожиданности я поперхнулась. — Как?
— Я же говорил, что нужно было изнутри задраить люки. — Он пожал плечами.
— Говорил. — Я кивнула.
— Не отвлекайся.
— Хорошо.
— Плесень была уже внутри, и это осложняло дело. Я задраил люки, как и положено, чтобы ее не появилось еще больше, но, я думаю, ты представляешь произведенный ей эффект.
Я невольно содрогнулась, вспомнив тот животный ужас, который мне суждено было пережить.
— Я понял одно — она легко может существовать на воздухе. — Продолжил Ник, крутя в смуглых пальцах фантик от конфеты. — Она жила здесь, налипнув на стены, и абсолютно не собиралась умирать.
— Ничего себе! — у меня невольно вырвался возглас удивления.
— Я тоже был, признаться, немного шокирован. — Ник улыбнулся.
— И как ты с ней справился? — спросила я. — Полил кипятком?
Он засмеялся. — Ты почти угадала. Настроил лампы на ударную дозу ультрафиолета.
— И помогло?
— Помогло. — Он кивнул. — Правда она тоже напоследок выдала все, на что была способна.
Я судорожно вздохнула. Можно только представить, какой кошмар ему удалось пережить.
— Что же это все-таки за вещество? — задумчиво произнесла я. — Или существо…
— Не знаю. Но думаю, нужно разобраться с этим.
— Будешь охотиться за ней? — мои глаза округлились от удивления. — Ты серьезно?
— Зачем? — Ник пожал плечами. — У меня есть образец.
— Где? Здесь???
Он кивнул. — Здесь. В лаборатории.
— Ник, ты, наверное, шутишь! — я вскочила с кресла и заметалась на кухне. — Ты сошел с ума!
— Елена, не шуми, — Он невольно поморщился. — Она в жидком азоте, и выбраться оттуда не сможет.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Меня, тем не менее, съедала тревога. Повторения последних событий не хотелось.
— Не переживай. Я ее точно не выпущу на волю.