Рассвет застал меня в той же позе, на прохладном каменном полу. Утро было пасмурным. Небо затянули серые тучи, грозящие скоро выплеснуть тысячи галлонов воды из своих недр.
Я встала, и пошатываясь, подошла к окну. После бессонной ночи голова болела, словно налилась свинцом. Ветер, свежий и теплый, залетел в комнату, тронул легкие занавески и ласково погладил меня по лицу. Я невольно поморщилась. Сердце снова сжалось от тоски. Ничего не хотелось. Было неприятно даже дышать. Мир вокруг окрасился в черные тона.
Взгляд упал на стопку бумаг, сиротливо лежащих на журнальном столе. Документы на дом, банковский счет, ключи, наличные. Я горько усмехнулась.
Ник хорошо завершил игру. Красиво и благородно. Расставаться нужно уметь. И мне придется этому научиться. Придется отпустить его, вычеркнуть из своей жизни и начать все заново. Придется общаться с людьми. Находить друзей, может быть встретить мужчину, которому я действительно буду нужна. Я невольно вздрогнула от отвращения. Нет. Я не хочу. Не хочу никого видеть. Мне не приятны человеческие лица.
Я уселась на ковер рядом с диваном и облегченно вытянула ноги. Боль не отступала, пульсируя в висках. Глаза горели, словно чья-то жестокая рука изо всех сил пыталась вдавить их в черепную коробку.
Ник, скорее всего, уже добрался до острова. И сейчас он с Таней. Она нежится в его объятиях, и он улыбается, целуя ее губы.
Боль обожгла изнутри раскаленной смолой. Горячие слезы потекли по щекам, словно пытаясь смыть ее, как кислоту. Но она только усиливалась с каждой минутой, росла и крепла. И хуже всего было понимание, что, если он вернется, я не смогу его прогнать. Не захочу. Он необходим мне, как глоток воздуха. У меня не получится жить без него. Я сломалась…
Где-то пронзительно зазвонил телефон, заставив дернуться от резкого звука. Он звонил, а я не трогалась с места. Не хотелось ни с кем разговаривать. Ник не позвонит, а до остальных мне нет дела.
Телефон внезапно смолк, словно обидевшись. Я подтянула колени к груди и положив на них голову, замерла. Быстрее бы закончился этот день! Может быть, завтра станет легче. Оставалось надеяться лишь на это.
Я закрыла глаза, мысленно отгородившись от реальности. В доме стояла полная тишина, не нарушаемая даже тиканьем часов и дуновением ветра в открытые окна. Все замерло.
Ночью начался дождь. Было слышно, как капли воды барабанили по мокрому стеклу, словно стучались, спрашивая разрешения войти внутрь. Вода брызгала на подоконники, мочила занавески на окнах, разливала лужи на полу. Мне было все равно. Я не закрыла окна. Я неподвижно сидела, оцепенев, и, не отрываясь, смотрела в одну точку.
Головная боль усиливалась, глухо барабаня в ушные перепонки. Перед глазами мелькали красные пятна. Я потерла виски холодными пальцами и тяжело вздохнула. Эта боль, как ни странно, помогала отвлечься, немного заглушая боль внутреннюю.
Ветер завывал в кронах деревьев, словно грустное привидение, пытающееся вырваться из плена старого замка. Было холодно, температура опустилась на несколько градусов, заставив тело покрыться мурашками. Сумка с одеждой так и осталась там, где Ник положил ее. Я не нашла в себе сил подойти к ней и вытащить теплую кофту. Странное оцепенение сковало тело и мозг, я застыла, как кусок льда.
Утро застало меня на том же месте. Я так и не смогла уснуть. Виной этому была неудобная поза или головная боль, я не знала. Ныли все мышцы, оставшиеся без движения на несколько часов. Я ни на что не обращала внимания. Снова зазвонил телефон, но я даже не вздрогнула, не застучало сердце, ускоряя свой ритм, не проснулась надежда услышать его голос. Не произошло ничего.
Весь мир постепенно терял для меня свою значимость. Я уже не принадлежала ему. Я просто странник, попавший сюда из другого измерения, изранивший свою душу и так и не нашедший нового дома. Сгусток сознания в пространстве, отрешенный от всего и жаждущий небытия.
Тело постепенно наполнялось болью. Как сосуд, в который медленно, капля за каплей стекает вода. Боль охватила все. Мне казалось, что страдает каждая клетка, бьется в агонии и молит и пощаде.
Легкие горели, отказываясь впускать в себя воздух. Казалось, что я дышу мелкими стеклянными осколками, которые теперь режут меня изнутри. Происходило нечто странное, непонятное.
Ник… Я хочу увидеть твои глаза. Хотя бы еще один раз. Просто заглянуть в них. Так, как раньше, на станции, когда в них плясали смешинки… Ты согревал меня теплом, словно солнце. А потом все закончилось. После прибытия на остров ты изменился. Отдалился, стал чужим, равнодушным и холодным. Ты уже не мог меня согреть…
Взгляд упал на ноутбук, сиротливо стоящий на краю стола. Я медленно подошла к нему, подняла крышку и нажала кнопку включения. Вполне возможно, что здесь есть выход в интернет. Социальные сети. Да. Это то, что мне сейчас нужно. Может быть, у Ника там есть страничка.
Болезненная необходимость увидеть его лицо выжигала изнутри. Я уже жалела, что оставила под кроватью тот злосчастный конверт с фотографиями. Сейчас можно было бы вытащить их, смотреть, гладить кончиками пальцев его лицо. И плевать, что он там не один. Боль снова обожгла внутри раскаленной лавой. Казалось, что кровь в венах превратилась в плазму.
Не сумев устоять на ногах, я упала на пол, хрипя и извиваясь в агонии. Почему так больно? Почему?
Компьютер загрузился. Я с трудом, корчась от боли, набрала его имя в поисковике, с замиранием сердца ожидая результат. Ничего. Нигде. Словно этого человека не существует. С глухим всхлипом я сползла на пол. Я хочу его увидеть! Хочу! Душа стонала, истекая кровью. Он живет на этой планете. Маленькой планете, у которой диаметр всего сорок тысяч километров. Их можно пройти даже пешком. И до него не дотянуться. Не достать…
В горле пересохло. Я, цепляясь рукой за стены и мебель, подобралась к раковине, взяла в шкафчике первый попавшийся бокал, налила воды из-под крана и сделала пару глотков. Желудок неожиданно сжался до размера наперстка, меня стошнило. Внутренности скрутились в тугой болезненный узел. Не получалось даже вдохнуть. Я выронила бокал, обессиленно сползла на пол и затихла, закрыв глаза.
Тоска, словно соревнуясь с болью, почувствовала, что пришло ее время, и расправила свои черные крылья над моей головой.