Открыть глаза стоило неимоверных усилий. Вечер. Судя по дате, высвечивающейся на часах, я провела здесь неделю. Всего… Мне казалось, что прошел как минимум год. В глазах сгущались тени, и я не знала от чего — от голода, бессонницы и постоянной боли, или просто потому, что приближалась ночь. Мне было все равно. Единственная мысль, которая всплыла сейчас в мозгу — долго это не продлится. Осталось потерпеть совсем немного, и все закончится. Я провела языком по сухим обветренным губам.
Что со мной происходит? Почему я чувствую себя словно наркоман, оставшийся без очередной дозы? Боль в теле выкручивала суставы, растягивала мышцы, обжигала кожу.
Ник. Мой Ник. Что бы ни случилось, ты всегда останешься моим. Я надеюсь, что ты будешь счастлив. А я… Я скоро уйду отсюда туда, где и должна быть. Хотя… Если фильмы не врут, то у меня есть шанс остаться на земле. Я не пойду к свету, я буду здесь, в виде неприкаянной души.
Это больно, но так я смогу быть рядом. Незримо, бестелесно, неслышно. Я буду смотреть, как ты живешь, буду слышать все, что ты говоришь, видеть твои глаза и улыбку. Больше мне ничего не нужно. Я буду прикасаться к твоему лицу своими прозрачными ладонями, а ты даже не почувствуешь этого. Я останусь с тобой…
Эта мысль принесла небольшое облегчение. Темнота перед глазами сгущалась, закрывая комнату. Я медленно вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как по лицу бежит теплая капля, оставляя мокрый след на щеке.
Чернота приближалась. Она была мягкой, бархатной, теплой. Хотелось, чтобы она обняла меня, навсегда забрала себе и больше не отпускала.
Неожиданно возникла одна мысль — когда здесь обнаружат мой труп, в первую очередь сообщат Нику. Он мой единственный родственник, мы ведь до сих пор женаты. Он приедет и снова увидит меня, мертвую, опухшую и синюю. С немытой целую неделю головой. Я невольно застонала. Даже перед лицом смерти я не могла позволить себе такое.
Я медленно, цепляясь за край стола поднялась, взяла сумку со своими вещами и потащила ее по лестнице на второй этаж. Вошла в первую же комнату, бросила ее на пол и без сил повалилась на кровать, чтобы немного прийти в себя и отдышаться.
Что со мной происходит?
С трудом спустившись на пол, я подползла к сумке со своими вещами, выбросила все на пол, нашла полотенце и осмотрелась в поисках душевой. Мне повезло, дверь находилась в метре от меня.
В глазах сгущались сумерки, но я упрямо крутила металлические вентили, стараясь открыть воду. Тяжело переводя дыхание и чувствуя мурашки в леденеющих руках, я сидела под струями воды на полу. Сил подняться на ноги уже не было.
После, завернувшись в полотенце и преодолев расстояние в два метра, я рухнула на кровать и меня поглотила тьма.
***
Я лежала, закрыв глаза. Дыхание тихо, чтобы не потревожить боль, срывалось с пересохших губ. Вдох — выдох… Вдох — выдох… Странно. Боли не было. Она ушла, словно испарилась.
Может быть, все уже закончилось, и я умерла? Другая мысль не приходила в голову. Это подтверждало и состояние странной эйфории, в которую погрузилось мое тело. Удовольствие мягко вибрировало где-то внутри, словно слабые разряды электрического тока.
Я медленно открыла глаза, привыкая к сумраку. Тихо вздохнула. Я жива и все еще находилась в комнате. Все было по-старому. Кровать, разбросанные вещи на полу, окно с бежевыми занавесками, казавшимися серыми в полумраке. Я не шевелилась, боясь, что только стоит сделать малейшее движение, и боль вернется. Хотелось несколько секунд прожить без нее.
Может быть, в этом и состоит удовольствие, посылающее сейчас тягучие импульсы в мозг? Нет. Есть что-то еще. Я сосредоточилась, напрягая почти отказавшие органы чувств. Почему мне так хорошо? Что может быть этому причиной? Неужели после ада последних дней это бесчувствие так сладко? Но ведь я все чувствую. Абсолютно все. Дуновение ветерка на моей коже, залетающего в открытое окно, запах лавандового кондиционера для белья, руку, лежащую на моей талии…
Я почувствовала, как сбилось дыхание и зашевелились волосы на затылке, по спине пробежали ледяные мурашки. В моей постели кто-то был. Я обвела глазами комнату в поисках зеркала. Оно рядом, но в отражении ничего не видно. Сердце заколотилось, разгоняя по венам кровь.
Я медленно втянула в себя воздух и резко выпустила его, одновременно повернувшись на кровати и столкнувшись со своим нежданным гостем лицом к лицу, в прямом смысле этого слова.
— Ник! — судорожно прошептала я, с трудом различая его лицо в полумраке.
В голове вихрем закрутились мысли. Что он здесь делает? Почему? Зачем?
Я резко отпрянула. Не нужно находиться так близко к нему. Ни к чему… Но отодвинуться не получилось, он заметил это невольное движение и прижал меня к себе рукой, которая все так же находилась на моей талии.
Я не успела опомниться, не успела ничего сказать, растерявшись. Его губы накрыли мои, и все вопросы вылетели из головы. Не осталось ничего, звенящая пустота и чувство эйфории, захлестнувшее меня с головой, словно горячая волна. Его руки крепче прижали меня к своему телу, не давая вырваться. Я и не пыталась…
Я зарылась пальцами в его волосы, почувствовала, какие они на ощупь. Мне так давно этого хотелось. И если это предсмертный бред, все равно. Пускай. Последнее воспоминание, которое я унесу с собой, будет именно таким.
Его губы разжали мои, и я невольно вздрогнула. Перед глазами всплыла картина, как мы стоим у алтаря, он обнимает меня и целует. Странный отблеск в его глазах, словно удивление, растерянность, или что-то еще.
Мне хотелось только одного — раствориться в нем, чтобы невозможно было разорвать, как две свинцовые пластины прилипают друг к другу, обмениваясь молекулами.
Сердце судорожно колотилось в груди, заставляя стоны срываться с губ. Я слышала его дыхание, удары его сердца, стучавшего в унисон моему, словно у нас было одно большое сердце на двоих. Тело горело от желания прижаться к его обнаженной коже. Осталось только одна мысль — сорвать одежду, которая мешала это сделать.
Он словно почувствовал мои мысли. Полотенце, в которое я завернулась после душа, упало на пол. Его теплые ладони скользнули по моему телу, заставив его задрожать, словно в лихорадке. Губы, проложив дорожку из поцелуев на шее, спустились к груди.
— Ник… — шептала я. — Ник…
Я провела ладонями по гладкому торсу, чувствуя руками сильные мускулы. Пальцы снова запутались в его волосах, прижимая к себе. Я хотела быть с ним. Сейчас. Казалось, что тело прошивают слабые разряды электрического тока, внизу живота пульсировало и сладко ныло.
— Люблю тебя… — прошептал он. — Люблю… Люблю…
Я знала, что это не так. Воспоминание о Тане на миг укололо иголкой, но я прогнала его прочь из разума. Не сегодня. Сейчас не место боли. Завтра она вернется, чтобы довершить начатое, чтобы разрушить до конца то, что еще осталось. Плевать. Сейчас я хочу быть с ним. Эта ночь моя. Все остальное подождет…
— Иди ко мне… — мое дыхание было прерывистым. — Ник…
Тихо звякнула застежка ремня, и через секунду он оказался в моих объятиях.
Его губы снова накрыли мои, сильное тело прижало меня к кровати, опаляя своим жаром, и я забыла все, о чем думала секунду назад. Я почувствовала между ног горячее и влажное, и меня словно обожгло огнем. Я так сильно этого хотела. Так давно…
— Ник… — умоляюще прошептала я, изо всех сил прижимаясь к нему и чувствуя, что больше не выдержу. Сейчас он был необходим мне, как воздух. Я почувствовала, как он входит в меня. Внутри появилось ощущение чего-то жаркого, большого и…
В ту же секунду тело прошило сладкой судорогой, и я застонала, забившись в конвульсиях. О, господи… Неужели так бывает…
— Елена! — чуть насмешливо прошептал Ник, прикусывая мочку моего уха. — Ты мне льстишь! Я ведь еще не даже начал…
Я лежала под ним, тяжело переводя дыхание и собирая остатки разума, чтобы вымолвить хотя бы слово.
— Ну, так начинай… Чего ты ждешь?
— Маленькая нимфоманка! — хрипло прошептал он мне в ухо и медленно вошел в меня до упора.
Я прикусила губу, чтобы не закричать.