Милая Джейн!
Тебе нравится Фиштрэп? Отличный городок, куда можно сбежать от суеты, вособенности от цивилизации. Монтана довольно красивый штат, акакие виды там открываются! Наслаждайся, путешествуя по нему. Важно не то, когда ты ко мне приедешь, акаким путем доберешься.
Я много думал отвоем приезде, отебе, обо мне. Например, вспоминал ночь перед твоей свадьбой сОливером, когда мы сидели на заднем крыльце вНьютоне. На тебе было желтое платье, вкотором, как ты считала, утебя слишком широкие бедра, атвои волосы были стянуты на затылке вконский хвост. На ногах втон платью желтые туфли — никогда их не забуду, потому что вэтом наряде ты казалась самим совершенством. Ты спустилась скрыльца сбутылкой кока-колы и, глядя всторону, предложила ее мне. Мы почти не разговаривали стех пор, как язаявил, что на свадьбу не приду.
И ты здесь абсолютно ни при чем — надеюсь, теперь ты это понимаешь. Но тогда мне было шестнадцать, иникто меня не слышал, даже ты. Оливер вызывал во мне неприязнь — более точного слова яподобрать не могу. Это чувство не давало мне спать по ночам, или япросыпался впоту ирвал простыни на кровати. Аеще были сны, окоторых яникому, даже тебе, не рассказывал.
Тогда ты сказала: «Ты еще ребенок, Джоли. Ине знаешь, что значит любить. Когда встретишь ту единственную — сразу поймешь. Как? Посмотри, как долго мы сОливером встречаемся. Если это не любовь, мы бы уже давным-давно расстались».
Ты сказала мне это за несколько месяцев до свадьбы, когда мы готовили ужин, фрикасе, яточно помню, потому что тебе влицо летели брызги масла, пока ты разглагольствовала. Ты сказала это вответ на мои мольбы вернуть Оливеру обручальное кольцо. Да, ябыл ребенком и, возможно, ничего не понимал влюбви, но рискну предположить, что ты знала оней так же мало, как ия. Разница только втом, что тебе казалось, будто ты все оней знаешь. Как бы там ни было, вы назначили день свадьбы, ияобъявил, что на свадьбу не приду, потому что это противоречит моим принципам.
Тогда ты перестала есть. Сначала яподумал, что это из-за волнения перед свадьбой, но когда на тебе стали болтаться все твои вещи, все мамины, когда пришлось затягивать ремнем самые узкие из твоих джинсов, чтобы они не спадали, японял, что дело тут вовсе не всвадьбе. Ох, Джейн, яхотел сказать, что пошутил, что беру свои слова назад, но боялся, что ты воспримешь это как благословение на твой брак, аего ядавать не собирался.
И втот вечер, перед свадьбой, ты вышла на крыльцо. Ясмотрел на лужайку, на то, что от нее осталось, после того как установили полосатые свадебные шатры. По всему саду были развешены белые ленты игирлянды из крепдешина. Создавалось впечатление, что вот-вот должен приехать цирк, ане войти невеста, но яне стал отпускать шуточки на этот счет. Ты протянула мне кока-колу.
— Джоли, — сказала ты, — тебе придется кнему привыкать.
Я повернулся, пытаясь поймать твой взгляд.
— Ни кчему мне привыкать не придется, — ответил я.
Раньше ты всегда мне доверяла, ияне понимал, почему ты сейчас мне не веришь. Яне мог выразить словами, что же вОливере меня так раздражает. Возможно, сам союз: Оливер иты.
Ты стала перечислять все, что было вОливере хорошего, благородного изначительного. Из твоих слов выходило, что важнее всего то, что Оливер заберет тебя из этого дома. Якивнул изадался вопросом: но какой ценой?
Вот тогда иприлетели ястребы. Они кружили над нами — редкие птицы вМассачусетсе даже вто время. Их растопыренные когти напоминали оранжевые дротики, аклювы рассекали голубое небо.
— Смотри, Джоли! — воскликнула ты, сжимая мою руку. — Что скажешь?
Я подумал, что это знамение, ирешил, что поведение ястребов определит моеотношение ксвадьбе. Явсегда гордился своим умением толковать знаки: смешок вмамином голосе, когда ей изменяло спокойствие; душ, который ты принимала среди ночи, иночная рубашка, которую ты изорвала вклочья; Оливер; эти птицы…
Мы наблюдали, как ястребы парят, соприкасаясь, словно акробаты. Четыре крыла одним взмахом закрыли солнце, апотом, когда спаривание закончилось, они оторвались друг от друга, напоминая сердце, разбитое пополам: один полетел на запад, второй — на север. Яповернулся ктебе исказал:
— Хорошо, яприду на свадьбу.
Ты, наверное, скажешь, что япредал тебя, потому что все эти годы знал, что твой брак не продлится долго. Яничего не сказал тебе, потому что ты бы мне не поверила. Еще яничего не рассказал тебе отом сне, который снился иснился мне до самой вашей свадьбы. Во сне явидел, как вы сОливером занимаетесь любовью, — брату, должен признаться, тяжело смотреть на то, как его сестра кувыркается вкровати. Твои ноги обхватывали поясницу Оливера, апотом неожиданно ты треснула пополам, как матрешка, ираспалась на две половинки. Внутри еще одна ты, но поменьше. Кажется, Оливер ничего не замечает. Он продолжает входить втебя, аты опять раскалываешься, ивнутри еще одна ты, поменьше. Так продолжалось ипродолжалось, пока ты не стала настолько крошечной, что яедва мог разглядеть твое лицо. Ябоялся увидеть, что будет дальше, и, наверное, поэтому всегда просыпался. Но вночь перед свадьбой ты треснула пополам ираскололась, ина этот раз внутри ничего не оказалось, был один эксгибиционист Оливер.
Я проснулся среди ночи перед свадьбой иуслышал, как ты кричишь. Иты продолжала кричать, пока не встало солнце.
Ты приедешь сюда даже раньше, чем думаешь, самое большее через неделю. Пожалуйста, поздравь Ребекку сднем рождения. Поезжай на север по трассе 15 ктрассе 2, поверни на запад вТаунере, штат Северная Дакота. На это уйдет пара дней, зато поедешь по прямой. ВТаунере только одна почта.
Господи, не могу дождаться, когда тебя увижу!
С любовью,
Джоли.