первоначально предполагал, и, тонко поддевая его,
хочет выяснить, в чем суть обвинений против
домоправителя и каковы улики.
—
Ваш Эндрю Крейтон — шпион, леди Энн, — с
прорвавшимся раздражением сказал Донован. —
Скажите, догадывался ли кто-либо из вас об этом, когда
вы брали его на службу?
Их глаза на секунду скрестились.
—
Эндрю сражался рядом с братом за нашего
короля. Скажите: если вы, например, проиграли,
должны ли отвечать за проигрыш ваши сестры, братья
или слуги?
—
Нет, — сказал Донован. — Не должны.
—
Тогда для чего вы здесь?
137
—
Леди Энн, возможно, Эндрю Крейтон предавал
и вас тоже.
—
Меня?
—
Вас, вашу семью, если на то пошло. Как
посмотрит на все дело король, если в вашем доме
обнаружат шпиона? Вы попали бы в положение, мягко
говоря, неловкое.
—
Эндрю, — твердо заявила Энн, — не способен
причинить вред ни нам, ни вашему королю.
—
Вы так уверены?
Энн собиралась ответить, когда из двери донесся
голос Эндрю:
—
У леди Энн есть все основания для такой
уверенности. Она знает, что я не способен нанести
бесчестье ее дому... как и всему семейству Мак-Леодов.
Я слишком уважаю их для этого.
Донован повернулся к Эндрю, пытаясь представить,
как выглядело бы его лицо, обвязанное голубым
платком. Если Эндрю ранен, то этого так просто не
скроешь. Но пока что в этом безупречно одетом и
твердо стоящем на ногах человеке трудно было
заподозрить ночного бандита-англичанина.
—
У вас, кажется, была тяжелая ночь, Эндрю, —