вели три ступеньки, великолепно одетый, в бархате и
соболях. Но под изящной шитой рубашкой прятался
тяжелый железный пояс, терзавший тело и не дававший
уснуть совести. Он по-прежнему носил его день и ночь.
Сегодня, когда Яков IV выступал в роли верховного
судьи, совесть как никогда давила на него, а потому
лицо короля казалось мрачнее обычного. Все
происходящее было ему хорошо знакомо по прошлому,
только тогда он не был королем и отец его был жив.
151
Ниже его, по правую руку, восседал граф
Арджильский, канцлер королевства, по левую —
Патрик Хепберн, а за ним — Донован Мак-Адам. В
этом высоком совете вообще преобладали имена людей
из пограничья. Хоум — управляющий двором, епископ
Линлитгоутский — председатель судейского архива и
всего совета, а секретарем был Уайтлоу, на столе
которого уже были разложены бумаги, а руки
испачканы чернилами.
Торжественно внесли Меч правосудия, и Яков взял в
руки скипетр и державу. Он взглянул на своих
подданных, и в наступившей тишине канцлер объявил
начало заседания.
— Милорды, — разнеслись его слова, — милорды,
бароны, депутаты от городов! Сегодня парламент
собирается на заседание, чтобы решить судьбу тех, кто
вместе с Яковом III поднял меч против его величества,
каковых насчитывается двадцать восемь лордов и
тридцать семь баронов.
Обвиняемые стояли перед королем, одни —
приведенные под стражей, другие — прибывшие по
вызову. Они подчинились приказу нового короля, и
Яков не сомневался, что причина тому — его действия
по подавлению Дайрлтонского мятежа. Ослушаться
теперь уже не осмеливались.
О намерениях короля никто не знал ничего
определенного; пока канцлер произносил свою речь,
Мак-Адам наблюдал за бесстрастным лицом Якова.
Первым в списке стоял Дэвид Линдсей; выступив
вперед, он дошел до первой ступеньки и опустился на
колени. Глаза его поднялись к королю с достоинством,
152
которое не сломило заключение. Седовласый, но все
еще крепкий телом и духом, он ждал.
—
Лорд Дэвид, вы получили вызов прийти сюда на
суд за свое выступление против короля. Что вы можете
ответить на предъявленное обвинение?
Лорд Дэвид взглянул на бесстрастное лицо Якова; не