собственном доме на милость Донована Мак-Адама.
—
Участь далеко не радостная, госпожа, но это
лучше, чем смерть. Сэр Эрик так энергичен и находчив.
А потом... все так быстро меняется, и воля короля не
исключение.
—
Что ты хочешь сказать?
166
Кэтрин готова была ухватиться за любую соломинку,
надеясь получить свободу всем троим.
—
Ничего конкретного. Пока. Я просто пытаюсь
дать вам надежду и... заставить задуматься над
ситуацией, которая складывается.
—
Я подумаю, — ответила Кэтрин, но Эндрю не
сомневался, что ее живой ум уже последовал его совету.
Прищурившись, она оглядела его, затем быстро
перевела глаза на сестру, потом снова на Эндрю. Вихрь
мыслей закружил девушку.
—
Вы очень выручили сестру, пока я оставалась
узницей, Эндрю. Я вам благодарна за это.
—
Это был мой долг, — уклончиво ответил тот.
Энн тем временем овладела собой. Слова Эндрю ей
тоже вернули надежду, что можно найти выход.
Глубоко вздохнув, она сказала:
—
Пойдем,
Кэтрин,
нам
лучше
заняться
подготовкой к празднеству.
Она поднялась по лестнице, слегка сбитая с толку,
Кэтрин — за ней. Эндрю смотрел, как они уходят, ни в
силах справиться с яростью, яростью бессилия. Никогда
до сих пор в его жизни не находилось места женщине.
Он ощущал себя вечным воякой, вольным выбирать
любые пути, не задумываясь о последствиях.
Но сейчас появилось нечто, осуществления чего он
желал... а точнее, не представлял без этого себе своего
будущего.
И именно это он имел ввиду, обнадеживая сестер.
11
Эндрю сидел перед догорающим очагом хмурый, как
туча. Никогда в жизни он не ощущал себя таким