момент может упорхнуть, и он тут же начал строить
планы: он доблестно сражался на стороне нового
короля, его глубокая преданность Якову и Доновану
была хорошо известна и он был в курсе житейской
ситуации Мак-Леодов. Пожалуй, мог бы получиться
славный брак, достойная плата за верность монарху и
лишний способ укрепить положение нового короля.
Почему бы ему не иметь Энн Мак-Леод? В силу обычая
ему в голову не пришло спросить, как отнеслась бы сама
Энн к такому выбору. В конце концов, она —
подданная короля и обязана выполнять все, что тот
прикажет.
Дэвид прикинул все выгоды брака: укрепление его
позиций при дворе, родство с аристократической
фамилией, богатство, влияние... Все это он «примерял»
на себя, и Энн не играла в его расчетах никакой роли, —
хотя, конечно, лучше иметь хорошенькую жену.
Девушка
разговаривала
с
ним
робко,
преимущественно отвечая на его вопросы. Впрочем,
Дэвид вовсе не собирался сразу же поставить ее в
известность о своих намерениях. Энн, однако, не могла
отделаться от ощущения, что он смотрит на нее как на
награду, и это выводило ее из себя из-за осознания
собственной беспомощности. Глядя на Дэвида, она
невольно сравнивала его с Эндрю, и сравнение было
177
далеко не в пользу новоиспеченного шотландского
лорда. Ее мучила потребность в чем-то, чему она едва
ли могла дать имя. Эндрю так ни разу и не сказал о
своем чувстве, он лишь проявил исключительное
доверие к ней... Но этого девушке казалось мало...
Впрочем, не хуже ли было бы, признайся Эндрю ей в
любви? В его положении он ровным счетом ничего не
мог поделать. Ей оставалось бы держать в тайне его
секрет и надеяться на удачу. Но, учитывая настойчивые
слухи об увлечении короля Мэгги Драммонд,
рассчитывать на успех особо не приходилось.
Она подумала, какой пустой была бы ее жизнь, не
появись в ней Эндрю. Поглощенная своими мыслями,
она вздрогнула, когда Дэвид положил руку на ее ладонь;
Энн подняла глаза и увидела, что все взоры направлены
в конец зала. Яков поднялся с кубком в руке; наступила
тишина. Взгляд Энн метнулся к сестре: лицо Кэтрин
побледнело. Она сидела прямо и надменно, но ее глаза
были устремлены на короля.