оттащить его в подвал главной башни замка, где на дыбе
и после пытки огнем англичанин живо развязал бы свой
язык. Но как сейчас объяснить королю грубое
обращение с домоправителем благородной леди?
—
Отныне тебе будет легче исполнять свои
обязанности. Я с двумя людьми вселяюсь в дом. А уж
после того, как леди Кэтрин станет моей женой, а леди
183
Энн благополучно выйдет замуж, потребность в твоих
услугах вообще отпадет.
Донован произнес эти оскорбительные слова в
расчете на эффект и был вознагражден: глаза Эндрю
против воли вспыхнули гневом.
—
Я уже дома и в безопасности, — заявила
Кэтрин,
раздраженная
головной
болью
и
бесцеремонным поведением Донована. Она тоже
заметила, как недобро сверкнули глаза Эндрю, и не
желала никаких столкновений. — Этого более чем
достаточно, чтобы оставить меня здесь с Эндрю. Мы
подождем прибытия нашей сестры.
—
Тогда желаю вам спокойной ночи, леди Кэтрин,
— высокомерно прозвучал голос Донована. — Вам не
разрешается выходить из этого дома. С завтрашнего дня
я и мои люди будем здесь, так что я уверен в вашем
повиновении.
Развернувшись, он вышел, и Кэтрин теперь только
позволила себе схватиться за голову, проклиная
страшную боль.
—
Можешь идти, Эндрю. Я дождусь Энн.
—
Миледи, если мне позволено будет сказать, вы
выглядите немножко... э-э... нездоровой. Мне кажется,
было бы разумнее, если бы я подождал возвращения
леди Энн, а вы пошли спать.
—
М-м-м... может быть, ты и прав, — ответила
Кэтрин. Подойдя к камину, она, греясь, протянула над
ним руки. — Эндрю!
—
Да, леди Кэтрин?
—