платье из шелка с длинными, ниспадающими рукавами
и квадратным вырезом.
Мэгги постояла перед зеркалом. Она ждала ни много,
ни мало самого короля! Девушка побрызгала на себя
розовой эссенцией — Яков так любил запах роз.
В глазах Мэгги была печаль. Она так любит Якова, а
он — ее; было ли тут основание для грусти? —
спросила она сама себя, но не нашла ответа. Потом ее
внезапно наполнил страх, и ей захотелось плакать. Но
вскоре девушка услышала гулкие шаги в коридоре: на
пороге внезапно вырос он. Постоял, вошел внутрь.
Закрыл за собой дверь.
Он казался выше, сильнее и смуглее, чем она
запомнила его в последний раз. От его пристального,
скользящего по ней взгляда у Мэгги захватило дыхание.
—
Мэгги, Мэгги, — выдохнул он.
Она сделала к нему шаг, второй и почувствовала, что
ноги вот-вот откажут. Но он уже был рядом, сжимая ее в
своих объятиях.
—
Я слишком давно тебя не видел, Мэгги, —
снова прошептал Яков и жадно поцеловал ее, —
слишком давно.
Он прижал ее к себе, к телу, которое она теперь знала
так хорошо, пробуждая в ней самую душу, и Мэгги
ответила не менее страстным порывом. Но почему даже
в эти мгновения в душе ее гнездился страх? Она
прижалась к Якову еще теснее, надеясь, что он и их
любовь рано или поздно помогут ей освободиться от
непонятной тяжести на душе.
225
Замок ослепительно сиял; при первом взгляде из
комнаты Кэтрин можно было подумать, что он охвачен
пламенем. Сестры одевались, готовясь к выезду на
ужин, где им предстояло впервые увидеть Мэгги
Драммонд.
Кэтрин была незнакома с Мэгги, но много слышала о
ней. Эту девушку едва ли можно было назвать
корыстной интриганкой, ищущей почета и богатства.
Мэгги
завоевывала
сердца
скромностью
и
искренностью, и в ее любви к Якову не сомневался,
кажется, никто.
Кэтрин ощущала внутреннее родство с этой
женщиной, которой не нужно было ничего, кроме любви