— О Боже, Кэтрин! Я так боюсь!
Кэтрин взглянула на младшую сестру, и лицо ее
смягчилось:
— Ты нездорова, Энн: так полностью и не оправилась
от лихорадки. Почему бы тебе не спуститься вниз и не
лечь в постель?
— Я все не могу поверить, Кэтрин. У нас ведь тоже
семья, и мы все любим друг друга. Как это возможно —
сыну восстать против отца... против своего короля?!
— Для меня это тоже за гранью понимания. Ему,
конечно, отчаянно хочется стать королем, но этому не
бывать.
— Кэтрин, ну а если...
— Не надо об этом!
24
— Но вдруг король и вправду будет разбит? Что...
что тогда должно произойти?
— Не тревожься, Энн. От плохих мыслей ты только
еще больше расхвораешься. В конце концов вряд ли сын
короля будет воевать с женщинами.
— Но он здесь так или иначе объявится!
— Разумеется, если он хочет быть королем. Эдинбург
слишком важный город, чтобы не побывать в нем. Но он
здесь встретит совсем не тот прием, на который
рассчитывает.
— Но если Эрик... Что с нами сделает новый король?
— Энн, успокойся, ляг и отдохни. Эрик страшно
расстроится, когда, вернувшись, найдет тебя такой.
— Пожалуй, я и в самом деле прилягу, — сказала
Энн и с трудом встала.
Кэтрин хотела было проводить ее, но в голове у нее
мелькнула мысль: если новости не приходят, нужно
отправиться им навстречу и разузнать, чем кончилось
сражение и что с братом.
Как только дверь за сестрой закрылась, девушка
подбежала к окну, распахнула ставни и глянула вниз па
булыжную мостовую. Пусто. Она вихрем выбежала из
комнаты, второпях оставив дверь открытой.
Внизу царила угрюмая тишина. Распахивая настежь
все попадающиеся на пути двери, Кэтрин домчалась до
кухни, где располагались люди, оставленные для их
охраны. Когда она внезапно влетела в помещение, те
вопросительно подняли головы.
— Оседлайте для меня лошадь. Если новостей нет,
будем охотиться за ними сами.
25
Странная это была армия защитничков: конюхи,
домашние слуги, цирюльник, портной и три воина при
оружии.