может иметь. Но пусть они не рассчитывают на его
любовь, ибо, при всех внешних различиях, Дженни и
Кэтрин по сути одно и то же: они корыстны и
испорчены.
—
Конечно, Дженни. Разумеется, ничто не
помешает нам быть... друзьями.
—
Друзьями? И только?
Донован пожал плечами и неопределенно улыбнулся.
Поняв его улыбку по-своему, Дженни, уверенная в
своей неотразимости и способности восстановить
былую власть, решила, что близка к победе. Она
буквально таяла, но ее кавалер почему-то не торопился
воспользоваться моментом. Взяв ее за плечи, Донован
мягко, но решительно отстранил женщину.
—
Не стоит забывать, где мы. Король не придет в
восторг, если зайдет сюда и обнаружит нас за этим...
компрометирующим занятием.
—
Не говоря уже о твоей невесте, — сказала с
иронией Дженни.
—
Да, — усмехнулся он. — Зная характер Кэтрин,
я бы не хотел подвергать себя такому испытанию: я
вовсе не желаю возобновлять войну с будущей женой.
—
Возобновлять? — удивленно переспросила
Дженни.
Донован прикусил язык: тщеславная, безнравственная
и неразборчивая в средствах фрейлина Мэгги могла
использовать услышанное в своих интересах.
239
—
Ты разве забыла, Дженни, что Мак-Леоды
остались верными прежнему королю? Нам с трудом
удалось завоевать их расположение, и ни я, ни король не
желаем испытывать их терпение.
Дженни, не сморгнув, проглотила его объяснение, про
себя уже начав строить далеко идущие планы. До тех
пор, пока она разберется в хитросплетении жизни
дворца и найдет себе надежных союзников, ей придется
играть в кошки-мышки со всеми, включая Донована. От
рождения
наделенная
терпеливостью
хищницы,
подстерегающей жертву, Дженни готова была ждать. Но