орудие чужой беспощадной воли. Девушка ощутила
дыхание грядущих в скорости дней, когда она уже будет
принадлежать Доновану, который, возможно, захочет
делить постель одновременно с другой женщиной.
—
Очень великодушно с твоей стороны и твоего
короля позволить мне самой распоряжаться нашим...
торжеством. Я сделаю все, чтобы это соответствовало
твоему положению и вкусам.
Кэтрин почувствовала, как его руки сжимаются на ее
плечах и он поворачивает ее лицом к себе. Взгляды их
встретились.
Донован наклонился, чтобы поймать ее губы, и
Кэтрин издала приглушенный вскрик протеста. Но это
был не карающий и не грубый поцелуй захватчика,
скорее он был нежным и чувственным. Мак-Адам вновь
и вновь смаковал вкус ее рта, возбуждая в девушке все
большее желание, с которым она пыталась бороться;
Донован тоже не мог оторваться от нее — он попал в
ловушку ее чувственности и теперь с блаженством
наслаждался каждой секундой близости к ней. Словно
жаркая волна окатила его тело. Он уже жаждал обладать
245
ею полностью и до конца, и его рука скользнула к
бедрам Кэтрин, прижимая ее еще теснее к своему телу.
Кэтрин вся пылала, и воздвигнутые ею стены и
заграждения рушились одно за другим; губы ее
разомкнулись, все тело дрожало. Освободиться любой
ценой!.. Она рванулась, и Донован отпустил ее: тяжело
дыша, они смотрели друг на друга, внезапно ощутив
свою взаимозависимость. Но больше всего на свете
Донован сейчас боялся совершить непоправимое;
удерживая невесту в своих объятиях, он рисковал
чрезмерно поддаться чувствам. И все же он не выдержал
и вновь привлек Кэтрин к себе.
—
Пусти, — прошептала она.
—
Нет.
—
Ты не любишь меня.
—
Зато хочу.
—
Я никогда не полюблю тебя.
—
А я и не прошу. Но через несколько дней ты
будешь принадлежать мне. Я не потерплю измены,
Кэтрин, позволь мне тебя предостеречь.