женщине тем паче. На дороге ничего не стоит
наткнуться на воров и разбойников, поэтому лучше бы
подождать...
— Я не спрашивала твоего мнения, Энгус. Седлай мне
лошадь! Если ты намерен следовать приказу брата и
заботиться о моей безопасности, можешь ехать со мной,
— бросила она в лицо вскочившему конюху и,
развернувшись, собралась было удалиться.
— Госпожа Кэтрин, госпожа Кэтрин! — бросился ей
вслед слуга.
— Мой брат, может быть, ранен, а может быть, мертв!
А ты хочешь, чтобы мы сидели тут?
— Да. Именно это и приказывал перед отъездом наш
брат. Вы остаетесь в доме, а мы охраняем вас и вашу
сестру, — обиженно ответил тот.
— Тогда оставайся и охраняй сестру. Мне хватит
одного сопровождающего, остальные вольны оставаться
здесь. Ну а если никто не хочет со мной ехать, я поскачу
одна.
В глазах ее сверкнула решимость.
Энгус знал, насколько опасна эта затея. Но он знал
также, что невозможно переубедить Кэтрин, если та что-
нибудь решила. Она одна могла переупрямить дюжину.
Он невольно улыбнулся, та тоже улыбнулась в ответ;
застегнув перевязь меча, он неохотно отправился за ней.
В конюшне лошади стояли под седлами. Энгус помог
Кэтрин сесть верхом, затем сам вскочил на лошадь. Они
промчались по городу, и Кэтрин почувствовала, как
26
томление неизвестности отступает. Она скакала, высоко
подняв голову, свободно держась в седле; сквозь
запертые ставни за ней наблюдали люди. Она им
покажет, что такое смелость и достоинство Мак-Леодов!
Она докажет, что ничего не боится!
С грохотом всадники проскакали по булыжной
мостовой к городским воротам; те были открыты и
оставлены
без
присмотра.
Только
при
виде
неохраняемых, распахнутых настежь ворот, Кэтрин
осознала, на какой безрассудный поступок она
отважилась, но решительно поскакала на юг. Дорога
лежала перед ней, прямая, как стрела.
Они отъехали от города на три мили и одолели
длинный, крутой подъем, когда зрелище, открывшееся
перед ними, заставило их дернуть за поводья так резко,