вздремнуть
в
седле.
Ему
предоставилась возможность увидеть короля и Донована
в деле, и он убедился, что имеет дело с грозными
соседями
Англии,
—
умными,
решительными,
храбрыми. От них зависело даровать мир Шотландии
или обрушиться войной на Англию. Крейтон в полусне
старался проанализировать увиденное, пока лошади
трусцой приближались к эдинбургскому замку. Да, если
251
он снова увидит Англию, ему будет за что благодарить
судьбу.
Эндрю знал, что с него не спускают глаз. Малейшая
ошибка — и дальше следовали бы тюрьма, допросы,
мучительная казнь. Его брали на измор, не давали покоя
ни днем, ни ночью, и он почти не спал все это время.
Крейтон не сомневался: если бы не его способность
спать в самом неудобном положении, улучая каждую
минуту, он бы давно уже сломался.
Но этого не произошло. Он связно отвечал на
внезапные вопросы и покорно исполнял самые
унизительные приказания; он успевал гладко выбриться,
проследить за чистотой одежды; как бы он ни устал, он
никогда не позволял себе заснуть, не приведя в порядок
лошадь, и Доновану так и не удалось поймать его ни в
один из своих многочисленных капканов.
Но в эти последние несколько часов перед
возвращением в королевский замок Эндрю начало
одолевать смутное беспокойство: ему казалось, что где-
то он все-таки недоглядел. Казалось, Донован принял
какое-то решение относительно его судьбы, и Эндрю
чувствовал себя беспокойно.
— А вон и башни замка, — ворвался в дрему Эндрю
чей-то голос.
Он поднял голову: его спутник улыбался ему.
Солдаты никак не могли взять в толк, за что Донован
так невзлюбил англичанина: им он очень нравился —
уверенный в себе, простой в общении, обязательный и
острый на язык.
Отряд остановился, и Эндрю услышал, как капитан
Скотт, ехавший рядом с Мак-Адамом, окликает его по
имени.
252