горизонте показался большой отряд всадников; знамена
веяли на ветру, на солнце сверкали начищенные
доспехи.
— Тысячи две войска, — угрюмо сказал Энгус. —
Даже с учетом того, что нас двое, а вы во главе,
соотношение сил не вполне в нашу пользу.
— Тише, Энгус! — огрызнулась Кэтрин. — Чьи это
знамена?
— Госпожа, опасное это место для молоденькой
девушки. Следовало бы все-таки дождаться сообщений
об исходе битвы, прежде чем выезжать в путь, —
вместо ответа недовольно пробурчал слуга.
Даже отсюда Кэтрин могла видеть, как быстро и
уверенно скачут всадники. Далекий топот, похожий на
шум моря, наполнял прозрачный воздух, но, по расчетам
Кэтрин, у них была в запасе еще куча времени, так что
27
они сто раз успеют повернуть и укрыться и безопасном
месте.
— Это не войска его величества, — заключил в
конце концов Энгус.
— Откуда ты знаешь?
— У него не было такого количества кавалерии. Это
люди с пограничья. Я слышал о них: не тот это народ, с
которым стоит шутки шутить.
Кэтрин ни разу не доводилось видеть Энгуса до такой
степени встревоженным; сама она, однако, не
испытывала никакого страха. Ее одолевало лишь
беспокойство за брата, и, кроме того, она надеялась, что
женщина с ее положением и именем будет чувствовать
себя в безопасности, даже оказавшись в руках
противника.
— Слишком уж густой лес рядом с нами, — нервно
продолжил Энгус, не разделявший хладнокровия своей
госпожи.
— Лес? — переспросила Кэтрин.
Действительно, но правую руку от них и вдоль дороги
разрослась роща молодых, но густых деревьев.
В какой-нибудь миле от них на вершине холма
неожиданно показалась группа всадников. Теперь уже
не могла не встревожиться и Кэтрин. Она дернула за
поводья, развернула лошадь, и тут слева, из рощи,
последовало неожиданное нападение, которого и боялся
Энгус. То были пехотинцы разгромленного войска,
беспорядочно отступающие к городу.
Решив, что перед ней обыкновенные мародеры,
нападающие лишь на тех, кто слабее, она попыталась
прибегнуть к кнуту, чтобы отбиться, но безуспешно: не
прошло и минуты, как она уже стояла на земле. Кэтрин