нее Кэтрин. — Не беспокойся, Энн. Я не боюсь. Может
быть, мой брак заставит короля на время оставить тебя в
покое.
—
Сомневаюсь... Кэтрин, так это все из-за меня?!
Я не перенесу такой жертвы!
—
Нет, ты тут ни при чем. Это воля Мак-Адама.
Тебе пора идти, Энн.
—
Ты боишься?
—
Нет.
263
Энн не была уверена в искренности Кэтрин, но делать
было нечего. Поцеловав сестру, она вышла. Девушка
осталась наедине со своим страхом, в котором она не
могла признаться никому, кроме себя самой. Вскоре она
услышала в коридоре шаги...
16
Донован полагал, что должен сегодня доказать жене:
любовь не имеет никакого значения для брачного союза.
Страсть дремала в ней, и он собирался ее пробудить.
Размышления Донована прервала не в меру
развеселившаяся мужская компания — ее нетерпение,
похоже, превосходило его собственное. Все началось с
соленых шуточек и обильно потребляемого вина, а через
час кончилось тем, что король и его захмелевшие друзья
решили раздеть Донована прямо на месте и затолкать в
спальню к молодой жене уже обнаженным.
Плохо
соображающие
гости,
хохочущие
и
пытающиеся стянуть одежду с жениха, потащили героя
вечера в его спальню. Дверь с грохотом распахнулась, и
Донована впихнули внутрь усилием доброго десятка
рук, смеющегося, с разорванным камзолом и рубашкой,
раскрывавшейся до пояса. Однако, увидев Кэтрин в
свете огня от камина, все вдруг замолчали, и в
наступившей тишине Донован почувствовал досаду на
них и на самого себя. Он вовсе не собирался делиться
женой
с
посторонними.
Мак-Адам
вытолкал
непрошеных зрителей за дверь и запер ее на засов. Он