принадлежать!
Донован
посмотрел
на
жену
с
невольным
восхищением. Вот женщина, которая кое-чего стоит.
Она
отступала
дюйм
за
дюймом,
используя
единственное свое оружие — гордость. Вот женщина,
которая заставляет относиться к себе с уважением. Она
его не хочет по-настоящему... пока. Но у него были
271
основания полагать, что вскоре все изменится. И
Донован крепко обнял ее и прижал к себе.
Со стыдом Кэтрин ощутила, как в ней вновь
пробудилось неудержимое желание. Язык Донована
дразнил и мучил ее, свободной рукой он гладил ее тело,
ласкал груди, сжимал их, обводил соски пальцем, пока
они не затвердели. Сладострастные стоны, которые она
слышала, казалось, не могли исходить от нее... но
именно так и было.
Рука Донована скользнула вниз, лаская кончиками
пальцев ее плоть, и каждое такое касание вызывало у
Кэтрин ослепительную вспышку чувств; он ласкал ее
нежное средоточие, чувствуя, как разгорается в ней
пламя страсти. Ртом он обжигал ее чуткую кожу,
сжимал губами соски, затем двинулся вниз, и его
поцелуи и легкие покусывания переместились на ее
живот и бедра. Кэтрин чуть не задохнулась, когда он
достиг
ее
пульсирующее,
словно
раскаленное,
средоточие
ощущений.
Она
хотела
остановить
Донована, но ее руки вместо того, чтобы оттолкнуть его,
лишь запутались в густых темных волосах. Кэтрин
ощущала свое тяжелое и все ускоряющееся дыхание,
слышала неразборчивые слова, которые издавала ее