—
До чего же различны теперь твоя и моя жизнь.
Вообще, с тех пор, как Эрика выслали, все пошло
прахом.
—
Да, — согласилась Кэтрин. — И, кажется,
прошлое уже никогда не возвратится. Остается лишь с
достоинством встретить испытания, которые выпали на
нашу долю.
—
Кэтрин, так ты несчастна?
—
Мне трудно назвать себя несчастной, Энн.
Скорее это просто крах моих представлений о будущем.
—
Донован был жесток? Он причинил тебе боль?
—
Нет, — ответила Кэтрин. — Он... он не то
чтобы совсем бесчувственный, но... — Она подошла к
окну, задумчиво поглядела в него, затем повернулась к
279
сестре. — Энн, тебе нужно как можно скорее вернуться
домой. До меня долетают слухи о твоей возможной
судьбе. Кто знает, — может быть, если ты удалишься от
двора, король забудет о тебе...
—
Я не боюсь его, — сказала Энн.
— А я не хочу, чтобы тебя, как и меня, силой
принудили к несчастному браку! — закричала Кэтрин.
— Король требует полного повиновения и не допустит,
чтобы кто-то воспротивился его воле!
Сестры посмотрели друг другу в глаза, и Энн поняла,
что Кэтрин прочитала ее мысли. Словно в
подтверждение этого Кэтрин тихо спросила:
—
Есть новости от Эндрю?
Прежде чем Энн успела ответить, дверь распахнулась
и сестры присели в глубоком поклоне перед королем, за
которым следовал Донован.
Энн бросила быстрый взгляд на Кэтрин. Глаза сестры
были прикованы к мужу, дыхание, казалось,
остановилось, щеки порозовели. Она любит Донована,
вдруг поняла Энн. Она его любит, не осознавая этого.
Может быть, действительно мне следует вернуться
домой, подумала девушка. В поединке двоих третий —
лишний; они должны сами в себе разобраться и найти
почву для примирения.
Яков знаком велел им подняться и милостиво
улыбнулся