Он
развернулся
и
ушел,
хлопнув
дверью.
Ошеломленная, Энн смотрела ему вслед, еще не осознав
до конца происшедшее. Нужно срочно что-то
предпринять, чтобы спасти Эндрю! Кто еще сможет
оказать влияние на Донована Мак-Адама, если не
Кэтрин? Если она не сумеет упросить его помиловать
Эндрю, то он обречен!
Быстро приведя себя в порядок, Энн бросилась на
конюшню. Сонный и ничего не понимающий конюх
быстро оседлал лошадь, причем она, в жизни не
повысившая на кого-либо голос, прикрикнула на него,
когда ей показалось, что он мешкает. Когда солнце
появилось из-за горизонта, Энн уже въезжала в
замковый двор. Она молила, чтобы Кэтрин была сейчас
одна и им удалось бы поговорить наедине.
19
302
Эндрю поместили в сырую, темную и мрачную
тюремную камеру; впрочем, подумал он угрюмо, едва
ли ему здесь придется долго пробыть. Еще один день на
свободе — и он был бы далеко, поминай как звали. Но
ночь, проведенную с Энн, он не променял бы ни на что...
даже на свободу.
Энн. Мысль о ней мучила его, потому что Крейтон,
зная ее беспредельную храбрость, понимал, что она
может пойти на все ради него. Один месяц, всего лишь
один месяц, и Энн будет обвенчана... Во что бы то ни
стало надо, было, найти выход, но в голову Эндрю
ничего не приходило.
В камере была лишь охапка соломы; расстелив плащ
поверх нее, он лег и укутался им. Эндрю, понимая, что
голова у него при допросе должна быть свежей,
постарался заснуть, и ему это удалось.
Кэтрин сидела у потрескивающего огня. За немногие
дни ее замужества весь мир вокруг нее, казалось,
переменился. Она так и не смогла до конца понять, что
за человек ее муж.
Она покраснела при воспоминании о ночах,
проведенных вместе; Донован, несмотря на ее
внутреннее сопротивление, каждый раз находил путь к
сердцу и душе Кэтрин, пробуждая в ней страсть вновь и
вновь. Но ее мучила одна мысль: Донован и Дженни.
Ночь уже кончалась, и было ясно, что ей придется лечь
спать в одиночестве. Где он сейчас? Неужели у сказочно