309
—
Нет, мне нужно быть дома до ужина. Кроме
того, хочется немного проветрить голову, много всякой
ерунды накопилось.
Патрик и Джейн долго смотрели вслед Доновану.
—
Почему-то он несчастлив, — заметил Патрик.
—
Да, — согласилась Джейн. — И я
догадываюсь, почему.
Патрик поглядел в глаза жене. Какие баталии
происходили между ними, пока он не осознал, что
любит ее. И теперь она — светоч его жизни. Ему стало
жаль Донована, но только сам Мак-Адам мог понять,
что его проблемы проистекают от того, что он влюблен
и не хочет признаться себе в этом.
—
Только бы он не разрушил все, прежде чем
дойдет до истины...
Донован ехал, погруженный в раздумье. Казалось, он
стоял на пороге того, чтобы понять что-то важное... Его
мысли были так далеко, что на повороте он едва не
налетел на всем скаку на женщину.
— Дженни! — воскликнул он, едва успев поднять
лошадь на дыбы.
Та уже успела приготовиться к его появлению. Она
соскочила с лошади, слегка растрепала волосы,
надорвала платье и высыпала на него пригоршню
дорожной пыли.
Весь вид Дженни являл беспомощность, а в глазах ее,
когда она подняла их на Донована, можно было
прочесть почти настоящие боль и отчаяние.
—
Боже, Донован, какое счастье, что ты здесь.
Меня сбросила лошадь, и, боюсь, я повредила себе
голень.
310
—
А где же твоя лошадь?
—
Там, — показала Дженни на поляну, где
животное мирно пощипывало траву. — Я не смогла ее
догнать.
Донован пришпорил своего коня и через минуту
привел лошадь за узду. Спрыгнув на землю, он помог
Дженни забраться в седло, испытывая недоверие к ее
словам и раздражение.
—