134667.fb2
направлению к ней, и Кэтрин, вся дрожа, ждала
развязки. Донован приблизился к жене вплотную и
грубо схватил ее за плечи: — Однажды может
произойти так, Кэтрин, что ты окончательно оттолкнешь
меня от себя, и тогда получишь то, чего так упорно
добиваешься.
—
Бедный, устал от своей шлюхи!
Донован молча смотрел на жену.
—
А я твоей никогда не буду. Никогда!
—
Уйди прочь!
Он резко оттолкнул ее. Трещина между супругами
росла, превращаясь в пропасть. Какая-то пара слов,
признание очевидности могли бы избавить их от этих
340
танталовых мук... Но произнести эти слова каждому из
них мешала гордыня.
У себя в комнате Кэтрин закрыла дверь и,
обессиленная, прислонилась к ней. Боже, что за пытка ее
брак! Он заставлял ее тело таять от блаженства, хотя
при этом не говорил ни слова любви. Прямиком от нее
он способен идти к этой рыжеволосой ведьме и быть с
ней... Заниматься с ней любовью... Мысли эти заставили
ее застонать и броситься на постель с зареванным и
злым лицом.
Донован еще какое-то время сидел в кресле, пока до
него не дошло, что воины ждут его. Тогда он велел
передать, что погоня отменяется. Какой был смысл в
ней, если под Эндрю быстроногий черный жеребец
Кэтрин? Итак, Эндрю ушел... Но уйдет ли он из мыслей
и чувств Кэтрин? Или он по-прежнему будет разделять
его и Кэтрин в их супружеской постели?
Жена безосновательно обвиняла его в том, что он
держит Дженни в качестве любовницы. Может быть, и
впрямь в ее объятиях он обретет покой? Может быть,
сойдясь с Дженни, он сумеет избавиться от чар,
которыми околдовала его Кэтрин? Поднявшись на ноги,
Донован вышел из кабинета и с выражением мрачной
решимости на лице двинулся в сторону комнаты
Дженни, пытаясь убедить себя в том, что желает только
ее... Но в действительности он не мог выбросить из
головы мысли о жене, о ее горячем теле, ее страстности,
ее жарком дыхании и порывистых объятиях. Чего же,
Господи, она еще добивается? Ведь они достигли всего,
о чем только могут мечтать супруги! Что ж, он изгонит
ее из своего сознания, из сердца, покончит с этим
наваждением раз и навсегда. Донован остановился перед