романтик, полон страсти, горяч. Он отменный ездок и
страстный чтец. Великие деяния гомеровских героев,
споры греческих философов... Он читает «Хроники»
Фруассара, «Энеиду» Вергилия, изучает историю,
истолковывает Священное Писание. Он увлекается
новомодной теорией некоего Колумба, доказывающего,
что есть иной, кратчайший путь в Индию. Он осыпает
своими милостями печатников Эдинбурга. И тем не
менее, — лукаво сказал Флеминг, чуть наклонившись
вперед, — он не тот человек, которым можно
манипулировать. Зато он смертен... Мы подготовили
все, что вы желали, сэр Крейтон.
Эндрю кивнул и взглянул на бумаги, которые лорд
Дуглас достал из ларца. Он был последним, чья подпись
должна была стоять на документе. Подписав его, тот
отбросил перо и присыпал документ песком. Эндрю
удовлетворенно улыбнулся:
343
—
Все отлично, милорды. Вы будете щедро
вознаграждены, могу вас заверить. Теперь наш договор
необходимо доставить в Лондон.
На лице лорда Дугласа появилось выражение
неуверенности и страха. Он неожиданно поднялся.
—
Мне придется покинуть вас. У меня сегодня
ужин в покоях короля.
На пальце его осталось чернильное пятно, и он потер
его, словно стремясь стереть с себя клеймо измены.
Затем он вышел.
—
Он немного боится, сэр, и на то есть причины,
— сказал Флеминг. — Его вражда со Стюартами носит
давний характер. Два Дугласа несколько лет назад, при
отце нынешнего короля, были убиты в Эдинбургском
замке. Кроме того, дед Якова убил деда Дугласа,
которого он пригласил к себе в покои. Борьба между
Дугласами и короной за влияние в пограничье —
давняя история, но в настоящее время естественно,
перевес на стороне короля. Итак, Хермитидж ваш; пусть
он будет еще одной жемчужиной в английской короне.
Флеминг упивался своим красноречием, и Крейтон
почувствовал, как в нем начинает расти отвращение к
этому человеку.
—
Но большинство шотландцев, — медленно
сказал он, — предпочтут умереть, но не склониться
перед англичанами.
—