Из Дорсетшира, — солгал Эндрю, а перед
глазами у него всплыло видение мягких зеленых холмов
отчего края.
—
Полагаю,
ты
сожалеешь,
что
выбрал
проигравшую сторону, — пошутил Эрик.
—
Временами — да, — пытаясь улыбнуться,
ответил Эндрю.
—
Сейчас я отдал бы все мое состояние, чтобы
увидеть дом и родных, — сказал Эрик со вздохом.
В отдалении показались башни Эдинбурга, и это
заставило Эрика перейти на просительный тон: Эндрю
не
был
связан
никакими
обещаниями
или
обязательствами, и Эрик понимал, что он имеет полное
право оставить его и отправиться своей дорогой.
37
— Эндрю! — сказал Эрик, останавливаясь. Его
спутник вопросительно посмотрел на него. Эрик
поколебался, борясь с гордостью, не позволявшей ему
унижаться перед простолюдином. Взглянув еще раз на
город, он продолжил: — Эндрю, мы оба понимаем, что
мой арест — лишь вопрос времени. У тебя сильная рука
и острый ум, и мне нужна твоя помощь.
Эндрю по-прежнему не произнес ни слова, и Эрик
заподозрил в его молчании затаенную корысть.
— Я буду платить тебе десять золотых в месяц.
— За что? — поинтересовался Эндрю, хотя обо
всем уже догадался сам.
Эрик понимал, жизнь его в опасности, а значит, под
угрозой судьба его сестер. Вполне возможно, что на
карту поставлено нечто большее, чем жизнь. Ему надо,
было, во что бы то ни стало найти им надежную опеку.
— В случае моего ареста я бы хотел оставить леди
Энн и леди Кэтрин под твоей защитой. Ты бы занял
место домоправителя. Я видел, как ты сражаешься, и
знаю — тебе можно доверять.
Эндрю невольно улыбнулся его мальчишеской
наивности, но ответил серьезно и торжественно: