Кэтрин. — Прошу прощения, что я помешал вашим
посиделкам, но мне нужно поговорить с женой наедине.
—
О да, разумеется.
Энн почувствовала укол жалости к этому сильному,
гордому и могучему человеку, охваченному влечениями
и чувствами, которых он сам не понимал. Энн пожала
366
руку сестре и, покинув комнату, тихо затворила за собой
дверь.
—
Ты выглядишь значительно лучше, Кэтрин, —
улыбнулся Донован, — Этот румянец на твоих щеках
— след возбуждения?
—
Чем же я могу быть возбуждена, милорд? Я
обязана тебе жизнью и ценю этот подарок!
—
И у сестры твоей цветущий вид. Наверное, вам
нашлось о чем с ней поговорить?
—
С каких пор тебя начали волновать женские
разговоры? У тебя на плечах столько важных дел,
столько своих собственных хлопот!
Кэтрин повернулась к окну.
—
Донован! — вдруг сказала она, не поворачивая
головы.
—
Да?
Он сел в освободившееся кресло и откинулся в нем,
разглядывая жену. Луна только что взошла из-за
горизонта, и в ее свете он мог видеть очерк фигуры и
блеск волос жены. Он сидел тихо, ощущая внутри себя
желание заниматься с ней любовью до тех пор, пока не
сотрется всякая память об Эндрю Крейтоне... Но еще
больше он желал ее не желать.
—
Я бы хотела попросить тебя об услуге, —
сказала она.
—
Вот это сюрприз. Не ждал, что ты когда-нибудь
попросишь меня о чем-то.
Кэтрин повернулась к Мак-Адаму, лицо у нее
казалось непроницаемым.
—
Я хочу вместе с сестрой вернуться домой.
Донован ждал чего угодно, только не этого.
367