оскорбления, тем более если речь идет о его жене.
—
Ради Донована Мак-Адама вся каша и заварена,
— хитро улыбнулся Флеминг. — Они так удачно
залетели в наши силки, что я чуть не умер от умиления.
—
Не понимаю, — пожал плечами Эндрю,
чувствуя на себе изумленные взгляды сестер и
догадываясь о страшных подозрениях, которые должны
были овладеть ими.
Если Энн, после первого потрясения, пришла к
неизбежному
заключению,
что
Эндрю,
ее
возлюбленный, не способен на коварство и надо просто
ждать, как будут развиваться события, то Кэтрин,
посвященная сестрой далеко не во все детали биографии
Эндрю, смотрела на него сквозь прищуренные глаза с
холодным гневом.
—
Вы нашли себе хорошую компанию, милорд, —
зазвенел ее голос. — Я в вас жестоко ошиблась, иначе
бы ввек не стала бы помогать вам бежать из заключения.
Доновану следовало вздернуть вас!
Эндрю нечего было противопоставить разящему
выпаду Кэтрин. С кровоточащей раной в душе он
подумал: неужели Энн испытывает к нему те же
чувства, что и ее сестра?
—
Что вы с ними собираетесь делать? —
требовательно спросил Эндрю у лордов.
—
Мы все обсудим, но не здесь, — отозвался
Флеминг и кликнул стражников: — Уведите женщин в
башню и посадите в разные камеры.
390
Эндрю мгновенно встревожился. И Дуглас, и
Флеминг имели репутацию развратников и насильников,
и, помещенные поодиночке, сестры оказывались перед
ними совершенно беззащитными. Любой ценой Крейтон
обязан был защитить девушек, даже если ради этого
пришлось бы пожертвовать всем остальным.
Кэтрин и Энн стражники увели в башню, и зрелище
это врезалось в его память навеки. Энн вопросительно
смотрела на него. О чем она думала? По-прежнему ли
доверяет ему? Или уже нет? Может быть, она чувствует
себя жестоко обманутой, и Эндрю ей теперь