—
Миледи, я не ослышался?
—
Нет, сир. Я не в силах более переносить ни
позор своего замужества без любви и тепла, ни
любовниц, с которыми вынуждена делить своего мужа.
—
Вам следует сперва поговорить с ним, леди
Кэтрин. Вернемся в Эдинбург, там все обсудим, если вы
не передумаете. А вот, кстати, и ваш муж.
Кэтрин обернулась и увидела Донована, решительно
направившегося к ней. Она не могла, не хотела
возвращаться к своему прежнему положению. Со
слабым криком Кэтрин метнулась к свободной лошади,
стоявшей неподалеку, вскочила в седло и через
несколько минут уже скакала через ворота замка.
Донован, отшвырнув меч, подбежал к одному из
всадников и, стащив с седла, мгновенно занял его место.
Через несколько секунд и он пропал из виду.
Эндрю, стоявший рядом в обнимку с Энн, улыбнулся
недоумевавшему королю.
—
Держу пари, милорд, — сказал Эндрю весело,
— что главное событие дня свершится уже без нашего
участия...
Кэтрин, пришпорив коня, мчалась сама не зная куда;
по лицу ее текли слезы. Неподалеку от дороги
располагался женский монастырь. Можно было
попросить на время убежища, чтобы побыть одной и
423
хорошенько все еще раз обдумать, но Донован, только
что с ужасом осознавший всю абсурдность своих
подозрений и ревности, скакал за ней с не меньшим
отчаянием.
Едва ли бы ему повезло догнать жену, не попадись
Кэтрин плохая лошадь. При спуске с холма Мак-Адам
поравнялся с ней, ухватил за талию и перебросил на
своего коня. Остановившись, он помог ей спешиться,
ожидая ожесточенного сопротивления, но не встретил
его. Кэтрин, молча, стояла перед ним, тихая и
безвольная, и Донован ощутил, как стена отчуждения
между ними становится все более непроницаемой.
— Кэтрин... мне тебе многое нужно сказать. Мне
давно это надо было сказать. Я знаю, что не достоин
того, чтобы ты меня выслушала, но все же...
—
Охотно предоставлю вам свободу, милорд. Я не
буду жить бок о бок с вашей любовницей. Дайте же и
мне свободу, чтобы я могла последовать за своим