разглядывая ее. И это девушка, на которой его
ближайший подданный хочет жениться? Интересно,
подумал он, есть ли на свете человек, который смог бы
ее обуздать, — если, конечно, не прибегнуть к
смертному бою. Ладно, вскоре все выяснится и встанет
на свои места.
Кэтрин остановилась перед королем, медленно
склонила голову и присела в низком реверансе. Она
знала, что стоит сейчас перед престолом правосудия,
потому
считала
возможным
продемонстрировать
уважение, не собираясь, однако, умолять о прощении.
—
Если вам хотелось оказаться с братом в
тюремной камере, вовсе не стоило скакать так далеко,
— сказал король.
—
Да, ваша милость, — просто ответила Кэтрин,
не имея сил на споры и объяснения.
84
Король насмешливо улыбнулся, развернул лошадь и
ускакал. Девушка взглянула на Мак-Адама, ожидая от
него указаний; Донован же не сводил глаз с лорда
Флеминга, которому рассказали про брата. Флеминг
резко повернулся и холодно, зловеще взглянул на него;
не зря Донован никогда не питал веры к Флемингам!
Кэтрин отвлекла его:
— Король хотел сказать, что меня заточат в замок,
как и других?
— Да, — последовал холодный ответ.
Повернувшись к ней, Донован взял ее под локоть и
повел к лошади, где помог — а, точнее, заставил, —
сесть на нее.
6
Обратная дорога до Эдинбурга заняла шесть часов, —
шесть длинных, напряженных часов, на протяжении
которых и Кэтрин пришлось скакать на своей лошади.
Когда, стуча копытами, усталые кони ступили на
мощенный булыжником двор замка, Кэтрин испытала
невольное облегчение, хотя для нее окончание пути
означало начало заключения. В конце концов, теперь
она сможет избавиться от взгляда этих серебристо-
серых глаз и вида недвижного, как камень, лица своего
тюремщика; ведь если у него и были какие-то
матримониальные намерения в отношении леди Мак-
Леод, то теперь о них смешно говорить.
Веки у девушки смежались от усталости, тело