—
Эндрю, у вас такой вид, будто вы собираетесь
одним своим появлением навести порядок на
пограничье. Это правда, что вы собираетесь уехать? В
чем дело?
Эндрю не мог сказать Энн правду о причине своего
отбытия: ему удалось установить контакты с теми, кого
он искал: людьми, готовыми за вознаграждение
изменить королю, и сегодня ему назначена встреча.
Разумеется, в это он ее посвятить не мог, а потому
замялся, не находя нужных слов. (Для Эндрю —
ситуация необычная: у себя на родине он слыл
отменным краснобаем. Еще он начал в последнее время
гордиться внезапно открывшейся способностью лгать,
не смущаясь, — и вот сейчас он не в состоянии был это
сделать.)
—
Я уеду на весь день, и к утру снова буду дома,
— сказал он, понимая, что не такого ответа она ждала.
Когда Энн, сохраняя молчание, вновь глянула на него,
Эндрю понял, что она ждет разъяснений. — Я хочу
взглянуть, что происходит в пограничье, — сказал он.
Получилось довольно правдоподобное объяснение
тому обстоятельству, что он скачет в сторону Англии.
Учитывая завтрашнее заседание парламента, крайне
важно получить представление, насколько позиции
95
короля там прочны. Люди пограничья — главная опора
Эндрю.
Бледное лицо и почти умоляющие глаза Энн сбили
его с мысли. О, ему хотелось сказать больше, гораздо
больше!..
Она встала и подошла к окну, повернувшись к нему
спиной.
—
Эндрю... Что с Эриком и Кэтрин?..
—
Донован Мак-Адам удерживает Кэтрин, и, как
мне сообщили, она в безопасности и не испытывает
неудобств. Что касается вашего брата, то...
Она резко обернулась; на лице у нее были явственно
написаны страх и тревога.
—
Господи Святый, Энн, не надо так! Даже Якову
не по силам перевешать всех лордов в Шотландии! —
Эндрю прикусил язык, но было поздно. Энн снова
отвернулась, и он успел заметить слезы в фиалковых
глазах. — Вы боитесь, Энн? — спросил он мягко.
—