судить моего брата за измену, когда он сражался за
правящего короля? Он поклялся ему на верность и не
мог изменить слову, не запятнав при этом свою честь! А
Кэтрин? Вся ее «вина» в том, что она пыталась
предотвратить кровопролитие. Что же творится?
—
Строго следуя закону, Яков не может их судить.
Но, — добавил Эндрю, — теперь он уже помазанный на
царство король. Среди тех, кто окружает его, много
людей, изменивших прежнему монарху, а что для них
совесть и закон? Сами знаете: закон что дышло, как
повернул, так и вышло... Однако, — сказал он тихо,
приблизившись к ней сзади, — вы знаете далеко не все.
96
Она обернулась так стремительно, что Эндрю
оказался в опасной близости от девушки, и сил, чтобы
отступить на шаг-два назад, у него не было.
Глаза Энн синели, как два северных озера; ее губы
приоткрылись в беззвучном вопросе, вопросе, на
который он ей не мог ответить. Ему так хотелось
привлечь девушку к себе и сказать, что он сделает все
возможное, чтобы ей было хорошо.
Смотрела ли бы она на него с тем же доверием и
надеждой, если бы знала, кто он на самом деле? Его
целью являлось заключение мира, но чтобы достичь
этой цели, приходилось иметь дело с изменниками...
—
Мне нужно ехать, леди Энн...
—
Эндрю, знайте, что я ничего не боюсь, когда вы
рядом. Я верю вам, хотя далеко не все знаю и понимаю,
и буду очень и очень ждать вашего возвращения. Может
быть... когда-нибудь вы сможете рассказать мне о тех
вещах, в которые я не посвящена.
Эндрю почувствовал в душе боль, прежде ему
неведомую. Он собрал всю силу воли, чтобы отступить
назад и сделать дистанцию между собой и Энн более
безопасной.
—
Будьте бдительны в дороге, и да сохранит вас
Бог, Эндрю!
—
Неужели вы отпустите вашего рыцаря, не
подарив ему чего-нибудь на память?
Ему немалых сил стоила эта игривая улыбка и
шутливый тон.
— На память? — переспросила Энн полушепотом.
Он потянулся, чтобы снять с ее шеи тонкий, синий
платок. Зажав его в своей громадной руке и прижав к