иронически спросил он, — могу ли я быть уверенным,
что мне не придется обороняться еще от двух клинков?
—
Англичанин! — Смех Донована отдался эхом.
— Ты хочешь заранее обвинить меня в бесчестии?
Эндрю пожал плечами, и улыбка сошла с лица
Донована. Раздраженно шотландец прокричал через
плечо:
— Этот джентльмен, кажется, усомнился в нашей
порядочности, друзья мои. — Со стороны его спутников
послышались возмущенные выкрики. — Объясните ему,
— улыбка вновь появилась на лице Донована, — что
если он окажется сильнее меня, то сможет идти, куда
ему вздумается.
Всем своим видом и тоном Донован показывал, что
шансы противника получить такую возможность
ничтожны.
Эндрю — высокий, гибкий и стройный в своем
черном бархатном камзоле резко контрастировал с
Донованом, облаченным в одеяние из дубленой кожи.
Одежда англичанина стала как раз одной из причин
повышенного внимания Донована к личности сэра
Крейтона. Если это переодевание, то для чего и с какой
целью? На свои вопросы Донован рассчитывал получить
ответ в самое ближайшее время. Противники сбросили
плащи и куртки. Донован закатал рукава по локоть, и
103
они встали в боевую позицию. Клинки с лязгом
сошлись, и удары стали о сталь наполнили ночной
воздух.
Первый удар Донована Эндрю отбил, затем стал
имитировать
неуклюжесть
и
даже
некоторую
оробелость. У Донована была репутация сильного
бойца, и Эндрю пытался показать шотландцу, что
напуган. Двое шотландцев смеялись, ими овладело
веселое настроение; Эндрю продолжал отступать от
Мак-Адама, настойчиво преследовавшего его.
Глаза Донована сверкнули весельем. Он двигался
грациозно и в то же время целеустремленно. Несмотря
на свою массивность, он легко маневрировал. Эндрю
нарочито неуклюже оступился, уходя от ложного
выпада, и в это мгновение, решив, что соперник потерял
равновесие, Донован обрушил на него страшный удар.
Он хотел, прежде чем убить противника, сорвать маску
с его лица и убедиться в своей проницательности.