опорочить в своих глазах англичанина, не мог не
восхищаться им. Восхищаться и уважать его, невзирая
ни на что, ибо немного приходилось Доновану встречать
людей столь благородных и с таким чувством
собственного достоинства.
За Эндрю Крейтоном стояло нечто большее, чем
могло показаться. Кольцо в кармане Донована было
единственным в своем роде; по этому колечку он
рассчитывает выйти на след владельца.
У Мак-Адама были кое-какие подозрения. Эндрю
производил
впечатление
человека
слишком
образованного и изысканного в манерах, слишком
искусного в обращении с мечом для простого
английского наемника. Как бы там ни было, Эндрю
оказался одним из лучших фехтовальщиков, с которыми
Доновану приходилось сталкиваться. В голове у него
даже мелькнула мысль, что таких именно людей он
хотел бы иметь в качестве друзей и союзников.
В замке хранилась книга с перечнем всех пэров
Англии. При некотором усердии Донован мог выйти на
нужное имя и вынуть этот сучок из своего глаза. Мак-
Адам с воинами с грохотом въехал в замковый двор. На
шум немедленно выбежали сонные слуги, чтобы
принять лошадей и вынести по чаше вина хозяевам.
Спешившись, Донован зашагал вверх по каменной
лестнице. Перед тем как идти к королю поднимать его с
постели, следовало, во-первых, заняться исследованием
биографии Эндрю Крейтона, во-вторых, переодеться и
115
умыться и, в-третьих, подготовиться к объяснению с
королем.
Мак-Леоды, кем бы они ни были, принадлежали к
высшей аристократии, и Яков меньше всего хотел бы
возбуждать недовольство среди дворян. Кроме того,
едва ли ему захотелось бы приобретать репутацию
притеснителя беззащитных женщин, хотя Донован
сильно сомневался, что такое определение применимо к
Кэтрин Мак-Леод.
Шагая по длинному коридору, он думал о ней, но
оказался совершенно не подготовленным к зрелищу
распахнутой настежь двери в свои покои. Быстро
метнувшись в тень соседнего дверного проема, он встал
там, выжидая. Он должен узнать, кто в его отсутствие
осмеливается заходить в его жилые комнаты. Ночь —
излюбленное время убийц, а он знал, что немало людей
дорого бы заплатили за его смерть.