— Почему ты мне не веришь?
Он молчал, долго. Пристально разглядывая меня. Я не делала попыток вырваться, наслаждаясь его близостью, пусть и такой болезненной.
— Если это действительно ты — лучшего наказания для тебя не придумать, — наконец произнес он. — Ты бросила меня, сбежав с острова. Настолько противен тебе был союз…
— Нет, Вир, нет! — я закрыла ладошкой ему рот, не давая договорить. — Это все Китар! Это он подстроил, ради своей дочери.
— Кьерры не могут лгать старейшинам. Тайра сказала, что ты была против союза, а Китар подтвердил, что ты вернула слезу и улетела на одном из грифонов. — скинул мою руку Вир.
— Я спасала свою жизнь!
— Я искал тебя. А когда нашел — ты была вполне счастлива, улыбалась своему капитану, целовалась с ним в кустах.
О да, я хорошо помнила его чувства в тот момент. Меня тогда чуть не стошнило от омерзения к самой себе.
— Все было не так. Дейнар поймал меня на побережье и собирался продать, убив перед этим моего грифона.
— Надо же как складно получается, — не поверил мне Вирнан.
— Раз ты был там, тогда должен был видеть, что Дейнар избил и изнасиловал меня той ночью, бросив умирать на поляне, как ненужный хлам.
— Сцены ваших поцелуев мне вполне хватило. Я вернулся в город сразу после этого. Не хватало ещё смотреть, как вы сношаетесь.
Последние слова ударили больнее хлесткой пощечины. Я дернулась, но задавила в себе зарождающуюся обиду.
— Что же мы наделали, Вир, — робко коснулась я его щеки, чувствуя как ослабло давление кинжала под ребра.
— В любом случае, уже слишком поздно, — увернулся от моей ласки Вирнан. — Моя девочка умерла спустя четыре дня, после той ночи на поляне. А ты всего лишь ожившая кукла с ее воспоминаниями. Ты — не она.
— Я живая! Я не умерла!
— Глупая, — почти ласково протянул он. — Жрицами не становятся живые… Передавай привет своей создательнице.
Лезвие ритуального оружия с силой вонзилось под ребра. Но я не чувствовала эту боль, не чувствовала уходящей жизненной силы: смотрела в родные глаза, сейчас затянутые тьмой, и не могла поверить, что умру от его рук
— Ты даже не будешь сопротивляться? — усмехнулся он, проворачивая в ране кинжал. — В прошлый раз мы так здорово повеселились. Рыжий нахал еще живой? Какая трагедия, невиновный умрет от рук сумасшедшей жрицы. Ульне этого не простят.
Вир ерничал, а я сжимала в руках Гретхен, усилием воли заставляя себя не ответить.
— Где твое сердце, Вир? Где сострадание к ближнему? Или Рэн тоже тебя предал?
— Я выжег сердце, пытаясь выжить без тебя… тебя прежней. Отдал душу тьме, в обмен на возможность отомстить.
— Тогда отомсти себе и Дейнару. Это вы сделали Ингу такой, — я закрыла глаза и расслабилась, выпуская Гретхен из рук. Жизнь больше не имела смысла. Зачем? Если Вир никогда не станет прежним, а я и так уже, по его словам, мертва.
Выпавший из ослабевших рук кинжал со звоном приземлился на каменную мостовую. Сила стремительно утекала. Ноги уже отказывались держать. Обмякнув, я повалилась вперед, на Вира.
— Э нет, так просто ты не уйдешь в ее чертоги, — подхватил он меня, вынимая оружие из раны и запечатывая ее заклинанием. — Я буду убивать тебя медленно. Ну же, открой глаза!
В голове шумело, мысли путались, по телу разливалась приятная слабость.
— Ты всегда был непоследовательным и нелогичным, Вирнан, — слабо улыбнулась я, чувствуя, как он подхватывает меня на руки.
— Заткнись, — зло выплюнул он, а потом, добавил, немного помолчав: — Я все равно тебя убью, но не сегодня.
— С чего вдруг такая милость?
— Ты у нее в любимчиках, а значит она попытается тебя спасти, и мы сможем по торговаться.
— Почему ты так ненавидишь Ульну? — сквозь сон задала я интересующий меня вопрос. Мерные покачивания и ощущение тепла его рук убаюкивали.
Вир молчал. Долго. И когда я уже решила, что ответа не дождаться, он все же заговорил:
— Пару лет назад Ульна забрала мою мать и нерожденную сестру, а одна из ее марионеток убила моего отца. Боги послали Ингу, а вместе с ней и желание жить дальше… Но мою девочку она тоже забрала…
— Никто меня не забирал, вот же глупый упрямец! — я возмутилась и стукнула его по плечу. — И вообще, а как же Арвиан? Разве ради него не стоило жить?
— Арвиан был первым, кто взял с меня клятву отомстить. Я отдал душу и хранителей за возможность уничтожать творения Ульны, так что, не надейся… Мы теперь служим разным богам.
— Ты отдал Ледо и Кайта? — я завозилась и попыталась слезть. Ругаться, когда тебя несут не очень удобно.
— Хватит вопросов, любопытная жрица. Я и так рассказал тебе слишком много. — Вирнан подкинул меня, перхватывая поудобнее и дальнейший путь мы проделали молча. Под ошарашенными взглядами студентов он донес меня до самой комнаты, легко открыв запертую дверь, и сгрузил меня на кровать.
— Поправляйся жрица, скоро мы продолжим наше общение.
— Я больше не буду с тобой сражаться, Вир. Хочешь — добей сейчас.
— Будешь, — улыбнулся он. — Когда рыжий сдохнет и ты поймешь, что он погиб по твоей вине, то сама придешь ко мне, а я буду ждать.
— Вир, ты знаешь как снять метку? — я, превозмогая слабость, приподнялась на кровати.
— До встречи, Исгерд. Передавай привет Ульне. — хищно улыбнулся Вирнан, впервые назвав меня по имени. — Ей понравится смерть невиновного от рук ее марионетки.
По его взгляду и гадостной усмешке я поняла, что знает, но так просто не скажет.
— Ты прав, Видар, если Рэн умрет, я убью тебя, — откинулась я на подушку, прожигая его гневным взглядом.
Вир расхохотался, послал мне воздушный поцелуй и вышел из комнаты.
Глава 8
Отлежавшись несколько минут, после ухода Вира, я, кое-как перемотав кровоточащую рану, поползла к Ренару. Поскольку на обезболивание Вир пожадничал, а сама я не умела, приходилось терпеть и медленно идти вдоль стенки, зажимая бок.
После третьего стука, дверь открыл удивленный Тебур, сказав, что Ренара еще вчера снова увезли в целительский корпус, поскольку ему стало хуже. А я ведь заметила, что рыжей больше не делал попыток пообщаться, но не придала этому значения.
Я не спала всю ночь, а едва прозвучал сигнал побудки, помчалась к больничному зданию.