— Я сам когда-то чуть не стал одним из ее сыновей…
Я удивленно распахнула глаза, вслушиваясь в слова магистра.
— Вы смогли вернуться?
— Нет. Я смог остаться. А теперь занимаюсь изучением других жриц, и очень хочу послушать о том, как одна из них, будучи, по умолчанию, сама не способной на любовь, за такое короткое время сумела зажечь пламя страсти в сердцах двух темпераментных молодых юнцов.
— Трех… — робко подала я голос. Магистр вопросительно выгнул бровь, ожидая пояснений. — Мёрке еще… он тоже…
Тарес присвистнул и продолжил прожигать во мне взглядом дыру.
— И перестаньте внушать мне чувство раскаяния, я не собираюсь смаковать в подробностях свою жизнь. — возмутилась я.
— Кажется, все будет гораздо интереснее, чем я думал, — ничуть не смутился Тарес, снимая внушенные эмоции. — Ладно, об этом потом. Расскажи лучше, что придумала с Мёрке, как спасать его собралась?
— Все очень просто: я наградила, я и заберу. Вот только кинжал найду…
— Жрица, потерявшая ритуальный кинжал? Это же немыслимо. Ты ломаешь все мои устоявшиеся познания о жрицах, Исгерд! — схватился за голову Тарес.
— Ну, во-первых, я не совсем жрица, помните? А во-вторых: неужели никто не теряет?
— Ну жрицы — точно нет. У них же часть души там. Как можно потерять собственную душу?
— Можно. Вам ли не знать?
Маг не ответил, переведя тему:
— Поторопись Исгерд, Ренару осталось не так много времени, максимум дня четыре. Сомневаюсь, что дотянет до полнолуния, — в дверь постучали, и Тарес поспешил свернуть разговор. — Но прежде, чем заниматься спасением, сообщи, пожалуйста, мне или дежурным целителям, чтобы мы, в случае чего, могли подстраховать, и не разгребали потом последствия самоуверенных студентов-самоучек.
Я кивнула и выскользнула за дверь, мимо одного из младших преподавателей, мявшегося у порога со стопкой документов.
Ноги сами принесли к целительскому крылу. А вот у двух соседних палат я застыла в нерешительности: к кому идти первому. Но, увы, пройти не дали ни к одному: вокруг сновали доктора, целители, лекарки, суетливо носились сиделки, не обращая внимания на меня. Несколько озабоченных медиков выскочило из палаты Ренара, и почти тут же следом прибежали еще четверо. Меня деликатно выставили вон, даже не дав узнать, что произошло.
В комнату идти не хотелось, поэтому я пошла за советом к подруге.
— Тея, я потеряла кинжала, а без него Рыжего не спасти. А Ренар там умирает… — скороговоркой выпалила я, стоило только открыться двери.
— И тебе привет, давно не виделись, — вздохнула подруга, пропуская меня внутрь. Соседка Теи недобро зыркнула на меня и, демонстративно окатив презрительным взглядом, неторопливо вышла из комнаты. — Рассказывай уже…
Коротко пересказав ситуацию прошедших дней, включая и то, о чем умолчала за завтраком, я стала ждать вердикта подруги.
— М-да. Сложная у тебя ситуевина… Предлагаю вечером еще раз попытаться сходить к ребятам, узнать как у них дела, а уж от этого отталкиваться.
— Да кто ж меня вечером пустит-то?
— Есть у меня там знакомые, не переживай, — хитро прищурилась Тея. — Пока лучше думай, как кинжал свой искать, и что будешь делать, если уже кто-то другой нашел.
Но о кинжале не думалось. В голову лезли мысли о поцелуе с Вирнаном, о прикосновениях Кириана, о Рэне, страдающем сейчас в палате, о чем угодно, но только не о нужном.
Вернулась соседка подруги, и мне пришлось уйти, дождавшись напоследок заверения Теи, что все будет хорошо.
В больницу мы проникли когда уже стемнело, прокравшись, как воришки, мимо бдящего ока дежурного лекаря.
Ренар лежал все в той же палате, но уже опутанный какими-то трубками. Магический купол и сигнальное заклинание слабо мерцали в полумраке. Рисунок расползся по всему телу, придавая парню сходство с мрачной восковой куклой. Ввалившиеся щеки, бледные бескровные губы, пергаментная кожа… Ничего не осталось от того улыбающегося обаятельного рыжика, что встретился мне недавно.
— Рэн… ты только не уходи, пожалуйста, — тихо прошептала я, проникая под купол и касаясь сухой холодной ладони, аккуратно лежавшей вдоль тела поверх одеяла. — До полнолуния всего неделя. Ты сможешь…
Пальцы чуть дрогнули в ответ на мое прикосновение. С огромным трудом Рэн открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом, полным боли и тоски.
— Ссс… — из его горла вырвался слабый вздох.
Я погладила его по щеке, коснувшись одной из рун, переползшей к уху…
Тьма…Живая, горячая, алчущая ворочалась под его кожей, пожирая живьем, причиняя страдания, заставляя гореть в мучениях, томиться от нестерпимой жажды, мечтать о смерти… Еще чуть-чуть и все закончится: тьма победит, задушит бушующий в сердце огонь, заменит холодным мраком бездны.
Он прощался. Прощался со мной, неотрывно глядя в глаза, превозмогая боль. Эта ночь для него последняя. Он понял это так же хорошо, как и я.
— Э нет, я не дам тебе так просто уйти, — отстранилась я от Ренара, пытаясь собраться с мыслями и придумать что делать. Без кинжала магия не отзывалась.
— Ульна, милая, сейчас самое время помочь своей неразумной дочери! — отчаянно воскликнула я, заламывая руки.
— Не приходит твоя богиня к живым, пора бы уже запомнить, — надсадно проскрипел знакомый голос и в приоткрывшуюся дверь, хромая и придерживая перебинтованную руку, вполз Вирнан… Или уже Видар? — Вот оттопырится сейчас твой дружок, тогда и будешь звать…
— Вир! Он умирает!
— Я чувствую… от него за милю несет смертью, спать невозможно.
— Я… я не знаю как помочь… я потеряла кинжал, и магия не отзывается.
— Беру свои слова назад, Исса. Ты безнадежно глупа, — Вир проковылял к стулу, на котором я недавно сидела и обессиленно на него рухнул, хватая Ренара за руку. — Держи, непутевая… И поторопись, долго я его здесь не удержу. В этот раз тьма сильнее.
Звякнув, к моим ногам приземлилась Гретхен. Схватив кинжал, я надсекла ладонь, позволяя горячим каплям свободно стекать на белый пол. Вот только магии, послушно стекающей к рукам не было.
— Вир… магии нет… — я с надеждой уставилась на темного, шепчущего что-то над бледным Ренаром. На лбу у него появились мелкие бисеринки пота, а по цвету лица Вир сейчас ничем не отличался от рыжего.
— О Темные, скажи мне кто, что я буду помогать жрице… — вздохнул он отпуская Рэна и поворачиваясь ко мне. — Вспомни, бестолковая, что ты чувствуешь, когда вкладываешь магию в кинжал.
— Я… Я… Точно. Вир, ты гений! Ударь меня!
— Если я встану и займусь тобой, рухнет купол и сюда сбежится куча паникующих врачей. Так что, дальше ты как-нибудь сама, жрица. Я и так сделал слишком много.
— Напомни, потом поцеловать тебя и сказать спасибо, — улыбнулась я и, видя, как скривился Вир, не удержалась от смешка.
Я заметалась по комнате, оставляя повсюду кровавую дорожку и пытаясь придумать, как быть дальше.
— Да твою ж… Ин… Исса, поторопись, или у тебя будет два трупа. Этот рыжий сейчас утащит меня за собой, — недовольно рыкнул Вир.