Вот Варриан, еще вчера любимый и любящий муж, заботливый отец, заслонил малыша, принимая удар на себя, падая к ногам бывшей жены.
Вот Ирве склоняется к мальчишке, вынуждая убрать руки и посмотреть на нее…
Боль, страх, отчаяние… И первое превращение, слишком раннее для подростка.
— Оставь его, мама! Что они тебе сделали? — маленький, нескладный кьерр, покрытый еще совсем прозрачными чешуйками, храбро встал перед матерью, гневно сжимая кулаки.
— Они посмели меня убить… Твой отец и эта его… Меня и мою дочь… Убили своим предательством. А я убью их… Отойди, Вир.
— Мама… Нет. Мальчик ни в чем не виноват. Пощади, он ведь совсем кроха.
— Возможно ты и прав. Дети Ульны умеют ждать. У нас впереди вечность. Я дам ему время. До совершеннолетия. А потом я приду и за ним. Его род не должен существовать. Ты — единственный потомок своего отца, запомни это.
Тряхнув белоснежными волосами, Ирве скрылась в вечерних сумерках.
— Отец! — Вир с громким всхлипом подскочил к еще живому мужчине.
— Надо же… ты все-таки смог обернуться… А я вот не смог, не защитил… — с тихой грустью произнес отец, пытаясь коснуться лица сына.
Вир, рыдая, прижался щекой к крупной ладони мужчины.
— Прости, сын, я виноват… Арвиан — это условие Совета старейшин, откуп за возможность жить с тобой и твоей матерью… Прошу, позаботься о нем. Он твой брат, — мужчина хрипел и цеплялся за сына, с надеждой заглядывая в глаза. — Пообещай, что позаботишься… Пообещай…
— Я… я обещаю, — размазывая по лицу слезы, сдавленно пообещал Вирнан.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул Варриан, обмякая. — И помни, я всегда любил твою мать… всегда… даже сейчас…
Еще раз вздохнув, мужчина затих уже навсегда.
— Мама! Папа! — маленький черноволосый мальчуган кидался то к одному, то к другому, пытаясь растормошить и совершенно не понимая, что происходит. — Проснись, мама.
— Пойдем, мелкий. Они уже не проснутся. А нам надо уходить…
… — Посторонись, сын человеческой шлюхи, ты недостоин жить в нашей деревне. Скажи спасибо своему мелкому братцу, только благодаря ему ты здесь находишься!
— Эй, полукровка! Как тебе живется, зная, что твоя чокнутая мамаша перерезала всю вашу семейку?
— Полукровка! Сын чокнутой человеческой шлюхи! Так твоему отцу и надо! Болезненный тычок и черноволосый подросток летит в лужу.
Легко вспыхивая, обрастая чешуйками брони, он кидается в гущу обидчиков.
— Не трогайте его! — мальчишка лет десяти с ненавистью врубается в толпу забивающую подростка. Растолкав всех, он накрывает брата собой, защищая от ударов.
Вошедшие в раж подростки, остервенело бьют обоих…
— Когда-нибудь я найду Ирве и отомщу за каждый наш день унижения, брат. — сплевывая кровь из разбитых губ, обещает мальчишка, когда толпа, насытившись и устав, расходится.
— Когда-нибудь, совсем скоро, Арви, я сделаю это сам…
— Пообещай. Пообещай, Вир, что отомстишь за нас, за отца, за мою маму…
— Обещаю, Арви…
… — Арви! Арви! Совет признал меня равным! Я обошел всех по силе и получил от богов сразу двух хранителей! Представляешь? Даже у Вождя нет сразу двух, а ведь он самый сильный! — радостный Вирнан ворвался в маленький домик, где жил с братом вдвоем. — Теперь я смогу жениться на любой девушке из деревни, никто не посмеет мне отказать… И я выберу самую красивую!… Может даже Ясану, дочь вождя. И она не посмеет мне отказать. Я теперь равный! …
… — Арвиан, брат, сегодня волны подарили мне незнакомку… Кажется, я выбрал самую красивую. Но, она человек…
— Вирнан, ты с ума сошел? Совет не позволит тебе, вспомни, кем была твоя мать и чем все закончилось! А как же дочь Китара, ты же обещал ей семью? И совет не разрешит занять тебе одно из кресел, если ты выберешь человечку. Вспомни, Вир, как долго мы доказывали, что достойны быть равными.
— Поздно. Я уже выбрал, Арви… Она… Ты поймешь, когда увидишь. Ее зовут Инга…
…
— Доброе утро, Вирнан, сын Варриана. Ты стал завидным парнем, достойным любой кьерры. Каждая будет счастлива обрести такого мужа.
— Здравствуй Стейра. Благодарю, я уже выбрал, — Вирнан в приподнятом настроении торопился на площадь. Сегодня он при совете официально сделает Инге предложение и назовет своей невестой. Она не откажет ему. Он видел, он чувствовал, он знал.
— Ей предназначен тот, в чьих венах бушует темное пламя, лишь оно способно удержать ее холодную душу. В тебе же — лишь отголоски тьмы. Не удержишь. Сломаешь. Отпусти.
— Спасибо, Стейра, за рекомендацию, но я уже решил. Позволь хотя бы попробовать.
— Попробуй. Иная ушла поутру на скалу Откровений. Поторопись, еще можешь успеть…
Он развернулся и побежал к выходу, но у самых ворот столкнулся с Китаром, одним из патрульных.
— Вирнан, стой. Я должен тебе кое-что сказать. Инга только что сбежала с острова на грифоне. Она может рассказать о нас на материке, нужно срочно ее остановить.
— Ты лжешь, Кит. Инга не могла улететь, — отмахнулся от кьерра Вирнан. — Грифоны не подпускают к себе никого, кроме ааш-ту, и сами выбирают наездников. Как могла человеческая девчонка вот так запросто улететь на грифоне, если даже нам приходится каждый год договариваться о перевозке с этими строптивыми птичками?
— Кьерры не лгут! Вот, она отдала мне это сама, — разозленный Китар сунул под нос парню ладонь с лежащей на ней Радужной Слезой — жемчужиной, что Вирнан подарил Инге. — Сказала, что она человек и не готова связать себя узами с кьеррами, что хочет свободы.
Зажав в руке медальон, он несся через всю деревню к домику Тайры, надеясь, что все это окажется шуткой.
— Тайра, где Инга? — запыхавшийся вломился он в дом кьерры, заглядывая по очереди во все комнаты.
— Она ушла, Вир. Еще на рассвете. Мы… Мы вчера поговорили с ней, а утром она ушла…
— Что, что ты ей сказала, глупая старуха? — затряс он в бессильной злости женщину.
— Руки убери, щенок, — оскалилась Тайра в ответ. — Ничего я ей не говорила. Только правду, о твоем предложении сегодня на совете. А она вдруг начала выпытывать у меня: можно ли не выходить замуж, говорить что-то о свободе…
Ушла… маленький полевой букет так и остался лежать на пороге, растоптанный мужским ботинком. Глухая обида клокотала в груди…
… “Вир, где ты, мне так плохо…Помоги!” — он ловит отголосок почти позабытых эмоций. Так долго пытался почувствовать, найти, узнать, бился сквозь возведенную стену, слушая лишь тишину. Почти отчаялся и вот…
Смена ипостаси происходит сама собой, но он почти не замечает направленных на него взглядов. Кто-то хватает за шкирку и тянет в темный угол, подальше от любопытных. Ренар. Мальчишка-одногруппник. Уже не знакомый, но еще не друг.