— Ну да, — улыбнулась я. — Ты же знаешь, я плохо переношу холод.
— Я могу тебя согреть, только попроси, — обворожительно улыбнулся Ардалион, наклоняясь ко мне, приобнимая за плечи и пододвигая к себе.
— Ард, нет! — только успел выкрикнуть Кириан, приподнимаясь со своего места.
Ардалион послушно отодвинулся. Но за то короткое мгновение, что прижималась к нему, я почувствовала даже сквозь одежду, какой он горячий. Захотелось прижаться к нему снова и погреться, ощутить еще хоть на мгновение чужой огонь…
Я вспомнила другие руки, что когда-то обнимали меня, и другой огонь, что когда-то согревал меня лаская…
— Извините, я покину вас ненадолго… –
Кое-как поднявшись, на негнущихся ногах я вышла из зала. Глаза жгло огнем. Хотелось зареветь, но никак не получалось.
Коридор… Коридор… Крыльцо… Ступени… Ворота… Улица… Дорога… Я неслась не разбирая дороги, надеясь сбежать от возвращающихся воспоминаний.
На улице шел колючий осенний дождь. Быстро выбившись из сил, я остановилась и подставила лицо холодным каплям, вновь пытаясь заплакать, растопить внутри себя лед и смыть его горячими слезами. Меня колотило от холода, но уходить не хотелось. Я так давно не чувствовала себя живой, что уже и забыла, как это. Глаза по-прежнему оставались сухими. Сколько было в моей жизни подобных ночей, когда я точно так же всхлипывала, кричала, пыталась заплакать, но ничего не получалось. Все замерзло внутри.
— Пойдем, малышка. Здесь холодно. Еще простудишься, — раздался над ухом голос Кириана.
На плечи легла мужская куртка, еще хранящая тепло. Кир, на мгновение прижав к себе, словно боялся, что я исчезну, бережно подхватил меня на руки и понес в сторону таверны.
Я не сопротивлялась, уткнувшись носом в мужское плечо, вдыхая почти позабытый и сейчас такой родной аромат. Кир принес меня в спальню, закутал в одеяло и, взяв на руки начал укачивать как маленького ребенка.
— Зачем ты здесь, Кир? Это ведь Тарес сказал где меня искать?
— Нет. Я же тебе уже говорил, мы случайно наткнулись на твою таверну…
— Врешь…
— Ничуть, — сделал он честные глаза и обезоруживающе улыбнулся.
— Кир, зачем бы тебя сюда не занесло, предупреждаю — я не буду помогать тебе до тех пор, пока не расскажешь зачем ты здесь и как меня нашел.
— Отдыхай, любопытная девчонка. Так и знал, что ты меня раскусишь, — Кириан ласково поцеловал меня в нос. — Я расскажу, но позже. Сейчас тебе лучше немного поспать.
Кириан укачивал меня до тех пор, пока я не уснула.
Глава 14
— Рассказывай, чудовище, зачем ты объявился после стольких лет, — вошла я в комнату Кириана, предварительно убедившись, что он там один.
— Вот так вот сразу, без прелюдий? — попытался оттянуть время Кириан.
— Кир…
— О, зная особенности наших кругов общения и сокращения имен, приятно осознавать, что я все еще Кир…
— Если до заката я не узнаю причину твоего появления — к утру меня здесь не будет. И на этот раз я не стану сообщать куда направлюсь, так Таресу и передашь. — я резко развернулась на каблуках, приготовившись уйти и хлопнуть дверью.
— Нет, Ини, постой. Я расскажу… — Кириан поймал меня за руку и усадил рядом с собой на кровать, крепко обняв и прижав к себе. Я сначала пыталась вырваться, но потом смирилась. Теперь синеволосый ааш-ту мне не казался таким холодным как раньше. Сейчас его присутствие согревало.
— Рассказывай, Кир. У меня еще куча дел на сегодня. — устроилась я поудобней в объятьях друга. — Надо восстанавливать таверну, отправить работников — договориться о поставке стройматериалов из города, подсчитать убытки и составить бюджет на следующий месяц. У меня катастрофическая нехватка работников и времени. Я не могу просто так валяться с тобой в обнимку.
Кириан глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду и начал:
— Ини, мне очень нужна твоя помощь. Я хочу вернуть Исгерд…
Перехватило дыхание. Мир покачнулся и поплыл перед глазами. Меня утягивала тьма, которую я предпочла забыть
Боль. Невыносимая. Адская. Нетерпимая. Боль — тот единственный маяк, что еще удерживал на поверхности океана безумия, не давая утонуть.
— Здравствуй, Исгерд. — она пришла как всегда неожиданно. — Я ждала этого момента.
— Верни мне их, Ульна.
— Зачем? Последние ниточки сорваны, жертвы принесены. Теперь мы можем довершить ритуал, и ты станешь полноценной жрицей. Просто произнеси ритуальную фразу, и боль уйдет. Я дам тебе новый дар.
— Мне не нужны твои дары, Ульна. Мне нужны Рэн и Вир.
— Увы. Они принадлежат другим богам и не в моей власти их вернуть. К тому же оба — добровольные жертвы, убитые твоей рукой, твоим кинжалом…
Глаза невыносимо защипало, сердце ухнуло, ткнувшись о ребра в последний раз и застыло. А по щекам покатились слезы, обжигая, раня, оставляя следы.
— Ну надо же… — Ульна улыбнулась и присела к ногам обессиленной девушки, что-то подбирая с земли. — Снова слезы. И снова такие яркие… Как раз к моему подарку…
На ладони Ульны лежали две крупные прозрачные как хрусталь жемчужинки-слезинки, вот только внутри одной алела маленькая искорка, а в другой притаилась тьма. В другой же руке богиня держала кинжал — абсолютную копию Гретхен, только белого цвета, с маленькими выемками на рукояти, словно специально сделанными под жемчужины,
— Я ошиблась, подарив тебе тьму. Твоя сила не в смерти других. Твоя сила в тебе. Она — свет.
— Нет, Ула. Я больше не хочу. Я слишком устала. Просто позволь мне уйти за грань вслед за ними…
— Увы, мой маленький Ледяной Страж, этого я тоже не могу. Ты нужна мне здесь. Я так долго тебя искала.
— Тогда… Я отрекаюсь от тебя, Ульна. Я больше не желаю служить тебе.
— Ты соображаешь, что творишь, глупая девчонка? — рассерженной кошкой зашипела богиня. — Ты помнишь, чью силу сейчас держишь в ладонях? Я ведь заберу все, стоит тебе произнести слово-ключ. Чужой дар убьет моментально, испепелив хрупкую человеческую оболочку. К чему такие жертвы? Отдай мне медальон, прими новый дар и у тебя будет новая жизнь, без боли и воспоминаний.
— Исс… Сса… ГьерД… Уна… — тихим шелестом вплетались руны во фразу отречения.
— Упрямица. Никто еще не сумел вернуться к прежней жизни. Рано или поздно, ты снова придешь ко мне за помощью, предлагая себя взамен.
— Никогда!
— Я заберу у тебя все, и даже то, что всегда принадлежало тебе: твой дар, твое имя. Ты останешься хрупкой изломанной человеческой девчонкой, изуродованной пустышкой с выжженным даром. Ты готова к такой жизни? Готова заплатить такую цену за отречение?
— Отрекаюсь!