— Не пытайся быть хуже, чем ты есть, Аманда. Я умирала дважды, я была тобой, здесь, на поляне, я видела… Эти жертвы нужны были не тебе, а Ульне. Мальчишки оказались тем маяком, что удерживал меня среди живых, а ей хотелось послушную жрицу.
— Именно поэтому Видар каждый месяц приносил на алтарь детей Ульны? — криво усмехнулась она, с любопытством меня разглядывая.
— Они всего лишь бесчувственные куклы. Я видела их, говорила с ними. Но я-то нужна была живой, да и смерти Видара ты не желала. Он думал, что обхитрил всех, спас меня из твоих лап, а на самом деле угодил в ловушку Ульны…
— Не делай из меня светлую, девочка. Я — дочь Темных лун, у моих статуй льется жертвенная кровь безвинных, я покровительствую некромантам, тем, кто берет силу из смерти… Я убила твоего лиса и подругу-магичку.
— Да, я это помню, и обязательно спрошу с тебя. Но ты еще та, кто этого лиса вернул… то, что от него осталось, но и за это спасибо. Вир ведь тоже?
Аманда резко вскинулась и пристально изучающе посмотрела на меня, как будто пыталась прочесть мысли.
— Говорю же, почувствовала, — пожала я плечами в ответ на ее невысказанный вопрос. — я была тобой, помнишь? На мгновение, но и этого достаточно.
— Ну и как теперь тебя шантажировать, чтобы ты вернула мне брошь? Хотя…я вернула, я ведь могу и забрать… — Аманда изобразила угрожающий оскал.
— Не надо шантажа. Я верну твой амулет, а ты поможешь мне снова стать собой. Не хочу быть ее куклой… Поможешь ведь?
Аманда долго молчала, что-то решая, пытаясь все предусмотреть:
— Если ты вернешь брошь, то да, я помогу вырваться из сетей Ульны. Мне не нужна за спиной такая проблема, как ты, Жрица. Но не обещаю, что сможешь стать прежней…
— Я согласна, — поспешно выпалила, протягивая ладонь
— Хм, странная штука, — загадочно улыбнулась Аманда, отвечая скрепляющим рукопожатием, — когда-то ты сама говорила, что принадлежишь Ульне и жрицы не меняют покровителей, а вот теперь собираешься пойти против той, кто тебя создал.
— Она меня разрушила…
— Мне даже немного жаль сестру, но она никогда не была хорошим стратегом, и плохо разбирается в людях, — пугающе расхохоталась Аманда. — До встречи, Ледяной Страж.
Аманда наконец исчезла, больше не прячась по кустам и не выжидая. Я чувствовала ее уход. На душе было муторно.
Кажется, я только что снова влезла между двух богинь, только на этот раз я играю черными.
Если бы я могла — я бы заплакала, но сестры-богини лишили и этого.
Посидев еще немного в тишине, я достала кинжалы и стянула с шеи мешочек с жемчужинами. Что ж, думаю сейчас подходящее время и место, чтобы вернуть Ледяную Жрицу.
***
Руки дрожали, жемчужины никак не хотели ложиться в паз. Я боялась, но понимала, что возвращение ледышки неизбежно. По-хорошему, следовало сначала найти Вира и поговорить с ним, помнится, он очень бурно реагировал на меня как на жрицу. Кто знает, как поведет себя сейчас.
Увы, времени на поиски почти не осталось. Ульна наверняка уже прознала про мое соглашение с Амандой и попытается убрать Ренара. Я не могу его потерять во второй раз.
Кое-как стянула перчатки, рассматривая изуродованные ладони, со следами от ожогов и порезов. Кожу на обугленные когда-то пальцы целители Нёттере нарастили, а вот чувствительность вернуть не смогли.
— Ис. Сса-а. Гьерд. Уна. Ирри. Моро. — зашептала я полузабытые руны, ведя одним из кинжалов по старому рубцу, вдоль линии жизни, до середины нижней трети предплечья.
Белая Гретхен, еще спящая, ни разу не пробовавшая моей крови, радостно встрепенулась, откликаясь на призыв, затягивая свою песнь.
Кровь, словно нехотя, медленно заструилась по ладони, частыми тяжелыми каплями капая в подставленный черепок. Нанести ровный порез на второй ладони оказалось сложнее, но Черная Гретхен справилась.
Так странно осознавать, что мои кинжалы уже не просто оружие — они часть меня, в них кусочек моей души, моя суть, которая тесно сплелась с заключенной в одну из Гретхен еще одной душой, став единым целым.
Обе Жемчужины затянули свою песнь, звеня от напряжения, органично вплетаясь в мой зов, уютно расположившись в ладонях, ластясь и обещая.
— Сса. Амо. Орви. Меня зовут Исгерд — Ледяная Жрица, — закончила я призыв фразой-ключом. — Прощай, Инга… — едва слышно прошептала, чувствуя, как стремительно меняется мир, затягивая в калейдоскоп новых ощущений, как сползает, словно змеиная кожа, ненужный облик искалеченной девчонки с пустым резервом, возвращая мне прежний — беловолосой жрицы с глазами цвета свинцового неба и сердцем покрытым ледяной броней.
— Я — Исгерд. И я вернулась.
Жрица с удивлением посмотрела на руки, отмечая произошедшие изменения: от центра ладони к запястью шла странного вида татуировка — словно кто-то плеснул расплавленного металла в ладошку, и он впитался под кожу не полностью, образуя причудливые узоры, чуть выступая на поверхности. Она поскребла необычное украшение ногтем, постучала по нему пальцем.
— Брошь. Ну и как я теперь должна ее возвращать? Руку отрубить? — недовольно произнесла она, попытавшись подковырнуть новое приобретение кончиком кинжала. — Впрочем, разберусь с этим позже.
Громко свистнув, Исгерд подозвала грифона, сначала испуганно шарахнувшегося и ощерившегося, но вскоре все же признавшего свою хозяйку, легко вскочила на подставленную спину и взмыла ввысь, держа путь к храму Ульны. Она уже не видела, как на поляну, сразу после ее отлета, вышли двое.
Подходящая жертва, необходимая для вызова Ульны, все никак не попадалась. Жрица прочесывала периметр города вот уже третий час, но Нёттере, словно почувствовав возвращение Ледяной, надежно прятал своих порочных детей.
Она прошла один темный переулок, второй третий… Юркнув в зияющий черным зевом проход замерла и прислушалась: шурх, шурх, шурх.
Исгерд предвкушающе улыбнулась. Шаги не показались. Кто-то целенаправленно шел за ней.
Черная ткнулась в ладонь, обещая скорую расправу, Белая Жемчужина тихонько зазвенела в унисон, иногда сбиваясь и предлагая оставить в живых.
— Кто такой и зачем следишь? — лезвие Гретхен уперлось в глаз.
— Эй, крошка, полегче! Я друг! — из-за маски скрывающей всю нижнюю половину лица, послышался приятный, но насмешливый голос. — Лезвие убери и давай поговорим.
— У меня нет друзей. Говори, зачем шпионил.
Незнакомец был одет как воин-наемник, но характерная маска, обилие припрятанного по потайным карманам оружия, часть которого Исгерд все же успела заметить, и убаюкивающие интонации, выдавали в нем скорее ночного убийцу, чем честного вояку.
— Эй, Колючка, говорю же, я друг. Напарник теперь твой, — мужчина сделал хитрое движение, и вот уже Исгерд в захвате, и к горлу прижимается острое лезвие тонкого стилета. — Деточка, мы работаем в паре, будь чуть поласковее и сможем избежать конфликтов.
— Откуда ты взялся, напарник? — вывернулась жрица и замерла в оборонительной позе, выставив оба кинжала.
— Одна общая знакомая послала проследить, чтобы не натворила глупостей, а то, поговаривают, ты совсем отмороженная, жрица.
— Вот же… — выругалась Исгерд, но кинжалы опустила. — Ладно, двигай за мной, но только тихо. Мне нужна жертва. Будешь мне мешать — сам станешь ею.
— Это вряд ли, Колючка, — усмехнулся новоявленный напарник. — Я сильнее.
— Проверим? — тут же завелась Исгерд.
— А ты все так же легко покупаешься на подначки, — снова хмыкнул мужчина. — Ни капельки не изменилась, Ледышка.
— Мы были знакомы раньше? Как твое имя?