— Какая такая клятва? В чем я сейчас клялась?
— Это древняя клятва моего народа. В приблизительном переводе будет звучать как: тот, кто ушел, но кто слышит и видит, та, кто рождает и та, кто приняла, примите клятву. Моя кровь, моя боль, мое счастье — твои. Мои мысли, эмоции, чувства — все одно на двоих… Ну это в очень приблизительном переводе.
— И что дает эта клятва? — мой голос дрожал. Я чувствовала себя очень странно.
— Э-э… Если я умру — ты почувствуешь, — голос Вира был тихим и смущенным
— Очень оптимистично, — ядовито усмехнулась я. С моими эмоциями творилось что-то странное. Словно кто-то невидимый открыл клапан, выпустив их все разом наружу. Мне вдруг ужасно захотелось нахамить ему, обидеть… Да еще и руки вдруг начали гореть, а во рту появился мерзкий привкус. — А что еще дает эта клятва?
— Даже и не знаю точно, ведь ты же человек, не кьерр. Раньше такие клятвы только между кьеррами давались. Прости, сам не знаю, что на меня нашло. Вдруг осознал, что должен это сделать и все тут.
— Ну а если бы я была кьеррой? — прервала я его покаяния. Тело горело и чесалось. Во рту стоял противный привкус желчи, меня мутило.
— Если бы ты была кьеррой, то мы могли бы чувствовать друг друга на расстоянии, обмениваться эмоциями, ощущениями, могли бы чувствовать боль друг друга, определять местоположение другого. Мы всегда бы знали, жив ли другой. Ну, это вроде как единение душ…
— Типа брачный обряд что ли?
— Нет, клятва любящих сердец гораздо сложнее, хоть и тоже на крови. Но ее только в храме в присутствии жреца произносят. — Вир мялся и путался.
— И когда начнет действовать наша клятва? — снова оборвала я его. Перед глазами плавали цветные круги, а тело хотелось разодрать в клочья.
— Вообще-то она уже действует. А что? — Вир все так же недоуменно на меня косился.
— Да вот, хочу, чтоб ты тоже в полной мере насладился моими ощущениями, — зло выдохнула я, падая на колени.
— Инга, что-то случилось? Тебе плохо? — Вирнан склонился надо мной.
— Не считая того, что трудно дышать, мутит, и все тело жутко чешется, то мне очень даже хорошо… Офигенный день рождения получится…Желание успеть бы загадать, прежде чем прям тут и умру…
Я распласталась на земле, уже не сдерживая себя и расчесываясь до крови, пытаясь хоть как-то облегчить сжирающий меня изнутри невыносимый зуд.
— Я… Моя кровь… Наверное, она оказалась ядовита для тебя… — смуглокожий Вир сейчас был белее мела. — Прости, я идиот. Зачем я только это сделал…
— Да уж. Ты оплошал, — сникла я, укладываясь поудобнее и устраивая голову у него на коленях. Бушующий ураган эмоций ушел на новый виток. Ярость постепенно утихала вместе с зудом. На смену пришла боль в суставах, апатия и желание выговориться. — Не так я планировала сегодня свой день рождения отметить. Не таких подарков ждала… Вот умру сейчас. Впрочем, я уже умирала год назад. Это не страшно. Наверное, попаду еще в какой-нибудь мир, где нет таких жестоких мальчишек как ты, где меня будут любить, носить на руках…
— Глупая девчонка, — нежно прошептал он. Моих губ коснулось его легкое дыхание, а затем на смену пришел поцелуй. Нежный, почти невесомый. И разом пропали все неприятные ощущения. Я попыталась ответить, но не смогла — тело не слушалось.
— Вир! — попыталась закричать, но не издала ни звука. Меня словно засасывало в яму полную песка. Тяжелели руки и ноги, переставая что-либо чувствовать. Мир быстро тускнел, сменяясь темнотой. Еще миг и все пропало.
Я медленно падала в бесконечность. Трепыхались за спиной огромные перкалевые крылья. Тело легкое-легкое, как перышко, парило в невесомости. Перед глазами плавало белое мутное пятно, колыхаясь и убаюкивая. И было так хорошо.
Но вот что-то с силой дернуло вверх, останавливая полет, грудную клетку обожгло ворвавшимся в легкие воздухом, руки и ноги скрутило судорогой, а голова взорвалась адской болью…
Огромный монстр, покрытый каменной змеиной чешуей, склонился надо мной, его алые глаза горели злобой, ноздри раздувались, втягивая мой запах, а я, спеленатая по рукам и ногам, замотанная в странные мокрые тряпки, лежала не в силах пошевелиться, и только смотрела на жуткий оскал нависшего надо мной чудовища, силясь сделать вдох. Блеснули на человекоподобных лапах-руках огромные когти. Монстр замахнулся и рывком опустил руку мне на грудь… перерезая когтями веревки, выпутывая из мокрой ткани, высвобождая из плена, давая возможность вздохнуть.
Еще один мой полный боли вдох, переходящий в кашель и вот уже передо мной вместо монстра темноволосый парень в странной маске из змеиной кожи. С его длинных мокрых волос капает вода. А глаза, такие нереальные, цвета самых ярких изумрудов…
Он радостно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы, и что-то произнес, поднимая меня на руки и прижимая к себе.
Я улыбнулась в ответ, расправляя обсохшие крылья, белым куполом взвившиеся надо мной, и снова провалилась во тьму.
Я все падала и падала, и не было никакой воды…
Глава 2
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Сначала в легкие с шумом ворвался воздух, потом появились звуки, а потом и возможность видеть. С тихим стоном открыла глаза. Неприятные ощущения исчезли. Тело снова слушалось, вернулась подвижность.
— Инга? Живая? Как ты себя чувствуешь? — в уши ввинтился встревоженный голос Вирнана.
— Как заново родившейся, — прокряхтела я, пытаясь сесть. С помощью Вира у меня это получилось. Я повернулась, разглядывая его, словно видела впервые. — Вирн, я вспомнила. Это ты заметил мой парашют и вытащил меня тогда из воды. Ты меня спас.
Вирнан кивнул и улыбнулся, облегченно выдыхая.
— Сделай одолжение. Никогда, слышишь, никогда больше не проводи со мной никаких ритуалов, не выяснив всех побочных действий. Второго раза я могу не выдержать, — я обличительно ткнула в него пальцем, с трудом поднимаясь на ноги. — Но. Все равно спасибо. Что не дал утонуть тогда. Что прыгнул за мной. И вообще, что появился в моей жизни.
— Инга, девочка моя, — Вир сгреб меня в охапку и, покрывая мое лицо легкими поцелуями, тихо шептал: — Живая… Я так испугался… Ты совсем не дышала, и сердце не билось. Если бы ты умерла, я бы тоже умер… Кто я без тебя теперь?
— Вир, пойдем домой, я уже не хочу идти за лашти, — я обняла друга в ответ и прижалась щекой к его плечу.
— Да. Думаю, нам стоит вернуться, — Вирнан аккуратно помог мне подняться.
До деревни мы шли долго, под конец Вир несколько раз порывался подхватить меня на руки, но я отказывалась, предпочитая идти сама.
Я упорно отгоняла от себя мысль о скором расставании, пытаясь разобраться в эмоциях Вира, отделить их от своих. В том, что я его чувствовала сомнений не было. Ощущение безграничного счастья и желание громко петь были все же от него.
У дверей дома мы никак не могли расстаться, глядя друг на друга и не зная, что сказать. Впрочем, нам теперь и слов не нужно было. Эмоции говорили всё за нас.
Вирнан убрал за ухо прядь моих волос, выбившуюся из прически, и медленно провел кончиками пальцев по щеке. Сердце подпрыгнуло, пропустив удар, а затем зашлось в удвоенном ритме. Я уже знала, что будет дальше — почувствовала его желание. Облизнула губы и закрыла глаза, чуть подавшись вперед, тем самым давая ответ на невысказанный вопрос.
Его губы были сухими и горячими. Медленно-медленно, словно страшась чего-то, он коснулся моих губ робким поцелуем, который постепенно становился все чувственней и напористей. Его руки блуждали по моей спине, прижимая меня к мускулистому телу кьерра. Я чувствовала, как бешено колотится его сердце, а в крови бурлит желание, передающееся и мне.
— Инга? — застукал нас врасплох голос вышедшей на крыльцо Тайры. — Что вы тут творите, негодники?
Испуганные, мы с Виром шарахнулись друг от друга, словно нас застали не за поцелуем, а за воровством королевской казны. И стоило ему отойти на шаг, как желание тут же угасло, забирая с собой и страсть.
Я вопросительно взглянула на Вира, собираясь спросить, что это сейчас было, но он вдруг скомкано попрощался, махнув на прощание рукой и, поклонившись Тайре, исчез в вечернем сумраке.
Я долго не могла уснуть, ворочаясь в кровати и пытаясь разобраться в своих чувствах к Виру. Еще вчера он был просто парнем, вытащившим меня когда-то из воды, наставником и другом, помогающим освоиться в новом мире, строго соблюдавшем дистанцию и не дающим уйти дальше дружбы. А вот сегодня все резко изменилось. И Вирнан из друга превратился… В кого? И почему именно сегодня, накануне отъезда?
— Спи уже, люблянка, — ласково пожурила меня Тайра, заглядывая в комнату. — Утром будешь думать о своем ненаглядном Завтра тебе предстоит трудный день.
— Тайра! — я смутилась. — И вовсе он не мой. Кто тебе такое сказал?
— Зато ты теперь его, — хохотнула кьерра. — Вирнан давно на тебя права заявил. Теперь наконец набрался смелости сказать об этом открыто. Ну, то есть, скажет завтра…
— Что значит «права заявил»? — я села на постели, вглядываясь в лицо Тайры.