Пози почувствовала болезненный укол в сердце; она подняла глаза и с решимостью посмотрела на него.
— Это потому, что за работу модели хорошо платят, а за картины—нет. В отличие от тебя я вынуждена была сама зарабатывать на жизнь.
— Так вот как ты думаешь обо мне? Считаешь, что я баловень судьбы? Ты уверена, что мне все преподнесли на блюдечке? Если так, Патриция, то ты глубоко ошибаешься. Мой отец взял меня в дело, но поставил на самую первую ступеньку служебной лестницы. Он хотел, чтобы я прошел через каждый участок производства, коим мне предстояло управлять. Мой путь не был усыпан розами: зависть окружающих, которые не в состоянии простить тебе, что в конце концов ты унаследуешь семейный бизнес, неизбежная изолированность, одиночество и работа, работа, работа…
Я трудился до седьмого пота, развивая бизнес и поднимая его на сегодняшний уровень. И продолжаю это до сих пор… Его голос странно сорвался.
— В твоих словах столько горечи, — тихо сказала она.
— Возможно. Меня беспокоит, что в течение нескольких лет большие деньги были пущены на ветер стараниями моей мачехи, но, надеюсь, что вскоре все будет восполнено.— Он холодно усмехнулся.— Мой отец сейчас занят разводом. Потребуется еще какое-то время, но, слава Богу, скоро все закончится.
Его усмешка исчезла, и губы плотно сжались.
— Ты осуждаешь ее за расточительность? Я помню, была какая-то история с кредитными карточками. Бьянка рассказывала про громадные счета…
— Жадность простительна,— перебил он,— предательство — нет.
Его сверкающий пристальный взгляд, казалось, пронзил ее. Пози невольно поежилась. Можно подумать, что тебя когда-нибудь предавали, пронеслось у нее в голове. Ни одна его женщина просто не посмела бы взглянуть на другого мужчину.
— А как твоя сестра, чем она теперь занимается? — спросила она, желая переменить тему.
— Бьянка? Отлично. Подобно тебе, она независимая деловая женщина. У нее юридическая практика в Милане.
— С ума сойти! Бьянка—юрист? Уму непостижимо!
— Кажется, ты удивлена?
— Да. Она, должно быть, очень изменилась.
— Все мы меняемся с годами. Да и перемена школы пошла ей на пользу.
Пози ждала, что сейчас он начнет вспоминать прошлое и вскрывать старые раны, но его следующие слова немало удивили ее.
— Ты ведь иногда тоскуешь по семейному счастью, Пози? С детским шумом, мужем?
Что-то перевернулось в ее сердце, когда она представила себе эту идиллию — несколько темноволосых ребятишек, играющих у ног мужчины, лицо которого имело несомненное сходство с Рикардо.
— Да.— Она услышала, что ее голос дрожит.— Но ведь ты сам сказал, что я деловая женщина. Муж, дети… не очень совместимы с моей работой.
— И поэтому ты никогда не была замужем?—переспросил он.
Нет, не поэтому. Причина заключалась в человеке, сидевшем напротив нее. Она так и не вышла замуж, потому что не встретила мужчину, равного ему. А ее работа и круг знакомых не оставляли на то никакой надежды.
Пози глубоко вздохнула и промакнула губы салфеткой.
— Я просто полностью поглощена своей работой.
— Да, держу пари, что это так,— угрюмо усмехнувшись, подтвердил он.
Огонек ревности засветился в глубине его глаз. Пози уловила знакомые нотки назревающего конфликта и поспешно поднялась.
— А теперь, Рикардо, я вынуждена просить тебя оставить меня,— вежливо произнесла она.— Я очень устала.
Он поднялся.
— Спасибо за кофе, — сказал он и поставил чашку на поднос в тот самый момент, когда она ставила свою.
Их пальцы невольно встретились. Пози отступила назад, ее ноги внезапно задрожали, и она не успела отстраниться, когда его рука сильно и властно схватила ее за запястье. Этого мимолетного контакта было достаточно, чтобы тело Пози отозвалось с мгновенной готовностью, напоминая ей, каким жгучим может быть его прикосновение.
Чувствовал ли он ускорение ее пульса под своими пальцами? Может быть, поэтому он смотрел на нее сверху вниз так странно, и обычно твердая складка его губ вдруг стала мягко-безвольной.
— Спасибо за этот вечер,— сказала она, задыхаясь, но не делая попытки освободиться.
— Пожалуйста,— мягко ответил он, в свою очередь не давая ей уйти.— Я тоже получил удовольствие…
Удовольствие… Это слово как эхо звучало у нее в мозгу. Она чувствовала, как земля начинает уплывать из-под ног… Рикардо мог подарить ей такое наслаждение! Несказанную радость… Ей нужно только решиться… только намекнуть. Она непроизвольно провела языком по пересохшим губам. Глаза Рикардо потемнели от желания.
— Ты не должна делать такие движения, дорогая, — заметил он приглушенно.— Ты провоцируешь меня.— Глаза его слегка затуманились, взгляд стал бархатным и нежным.
Она медленно погружалась в какой-то сладостный омут, не сводя с него сияющих глаз, с восторгом и испугом наблюдая, как страсть охватывает его. Он по-прежнему крепко сжимал ее запястье. О Господи, помоги мне, в отчаянии молила она.
Ее робкая попытка освободиться не принесла успеха, и дело было не в его силе, а в ее слабости…
Его рука легко и нежно скользнула по золотистому шелку платья к талии, и Пози показалось, что он гладит ее обнаженное тело. Понимая, что сопротивляться поздно, она отдалась чувственному наслаждению, беспомощно погружаясь в пучину соблазна.
— Рикардо,— прошептала она, и все усилия, все добрые намерения, все слова покинули ее.
— Что? Я ведь только обнимаю тебя.
Его голос ласкал ее ухо, как набежавшая волна прибрежный песок.
— Отпусти меня…
— Через минуту мне придется сделать это, хотя и страшно не хочется. Так жаль, дорогая… Я завтра должен лететь в Чикаго первым рейсом,— сказал он с нескрываемым сожалением.— Но я оставлю тебе кое-что на память.
И его глаза сверкнули, когда он наклонился и нежно овладел ее ртом.
Она ведь клялась себе когда-то быть неприступной ледяной глыбой в его руках и вот теперь постепенно оттаивала, не в силах сопротивляться его ласковому, но вместе с тем властному прикосновению. Она клялась себе не отвечать на его поцелуи, но когда он решительно притянул ее к себе и она почувствовала его мощное возбуждение, ее губы сами, трепеща, открылись, она вздохнула, и его язык проник в ее рот, обещая невообразимое наслаждение. И ей не оставалось ничего другого, как ответить на его поцелуй.
Казалось, время остановилось.
— Рикардо, успокойся,— беспомощно прошептала она наконец.
Он оторвался от ее рта и взглянул на нее. Ее дыхание было едва различимым, лихорадочный румянец окрасил высокие скулы, глаза необычно блестели.
Он удовлетворенно улыбнулся, это была улыбка хищника, играющего со своей добычей.