Не обращая внимания на слугу, Адам и трое его спутников силой распахнули дверь.
– Нам следует оставаться вместе, – отрывисто произнес Адам. – Вероятно, он наверху.
Под доносившиеся отовсюду вопли служанок и крики лакеев, Адам и его товарищи бросились вверх по лестнице. В одной из спален они прервали любовное свидание одного из слуг и горничной, тут же пронзительно завизжавшей, но мужчину, которого разыскивали, им обнаружить не удалось. Когда они проверили последнюю комнату, Адам произнес:
– Чердак.
Лестница была крайне узкой, а на чердаке в такой знойный день стояла удушающая жара. Большая часть комнат, явно принадлежавших служанкам, была пуста.
И все же они нашли того, кого искали. В самой маленькой и убогой комнатенке на чердаке – с наклонным потолком и полом, покрытым пылью и мертвыми мухами. В комнате не было мебели, за исключением соломенного тюфяка на полу. Зловоние, распространяемое больным и давно немытым телом, вызывало приступы тошноты.
При виде тощей неподвижной фигуры Адам задохнулся, испугавшись, что его друг уже мертв. Его лицо казалось безжизненным, а светлые волосы – тусклыми и грязными. Но когда Адам опустился на колени рядом с тюфяком, глаза мужчины приоткрылись, и он с трудом произнес, криво усмехнувшись:
– Я... все думал, когда же ты придешь.
– Прости, что не сделал этого раньше. Меня не было в городе.
Адам пристально разглядывал изможденное тело, надеясь, что им удастся перенести раненого, не причинив тому еще большего вреда. Повысив голос, он попросил:
– Кто-нибудь, принесите воды и одеяло из какой-нибудь другой комнаты.
Через несколько минут в его распоряжении были кувшин с обитыми краями, наполненный тепловатой водой, и массивный треснувший стакан.
– Хочешь пить? – налив воды в стакан, спросил Адам.
– О, Боже, да!
Адам приподнял голову друга настолько, чтобы тот смог пить маленькими глотками. На шее мужчины дернулся кадык, когда тот судорожно сглотнул.
– Пока достаточно, – сказал Адам, убирая стакан. – Если выпьешь слишком много, тебе станет плохо.
Казалось, что белокурый мужчина собрался с ним поспорить, но затем передумал.
– Вылей оставшуюся воду мне на голову.
Адам исполнил просьбу, и мужчина издал долгий удовлетворенный вздох.
– Такой прохлады я не чувствовал уже, бог знает, сколько времени.
Адам поднялся.
– Давайте закутаем его в одеяло и унесем отсюда.
Двое его спутников расстелили одеяло на полу, затем подняли блондина с запачканного тюфяка и положили на середину грубой ткани. Раненый довольно громко охнул от боли, но больше не издал ни звука, даже когда его начали спускать по узкой лестнице, и его голова и ноги, несмотря на усилия несших его двоих мужчин, неоднократно ударялись о стены.
Следующий лестничный пролет был более широким. Они уже достигли прихожей, когда из гостиной внезапно появился разгневанный старик и перекрыл им выход. Его одежда свидетельствовала о богатстве, но глаза были безумны, грубые руки сжимали дробовик.
– Будь ты проклят, заносчивый кусок дерьма! – проревел он, направляя оружие прямо в грудь Адаму. – У тебя нет права забирать его из моего дома!
Адам медленно выдохнул, размышляя о том, какого же размера дыру дробовик может проделать в его груди с такого расстояния.
– А вы не имеете права позволить ему умереть, отказав в каком-либо уходе.
– Он заслуживает смерти!
Дробовик качнулся в направлении укутанного в одеяло мужчины, а затем опять нацелился на Адама.
– Стреляйте, если хотите, – произнес Адам. – Но вряд ли убийство позволит вам избежать скандала.
Дробовик качнулся, а затем опустился.
– Будь ты проклят! – вновь выругался старик. – Будь проклят ты и все твои отвратительные преступные дружки!
– Несомненно, в свое время проклятие исполнится. Но не сегодня.
Адам распахнул дверь и жестом приказал остальным покинуть дом, прежде чем старик передумает. Он до последнего момента думал, что дробовик все же выстрелит, но им удалось без всяких помех поместить раненого в экипаж.
Адам всматривался в изможденное лицо мужчины, которого они спасли, и гадал, выживет его друг, или же они явились слишком поздно.
Он закрывал дверь экипажа, когда прогремел выстрел.
***
Внезапно Адам проснулся с сильным сердцебиением. И услышал еще один резкий звук. Но уже не ружейного выстрела, а звук топора. Как-то они с Марией говорили о необходимости срубить засохшее дерево. Вероятно, именно это сейчас и происходит. Его жена слов на ветер не бросает.
Адам встал и подошел к умывальному столику, на котором теперь имелась бритва. Так что он мог привести в себя в порядок. Умывшись и побрившись, Адам задумался о своем сне. Все ли в нем было выдумкой, или же в памяти всплыло какое-то событие, случившееся на самом деле? Сон выглядел очень уж реальным.
Приняв позу для медитации, Адам размышлял, что мог сказать этот сон о его прежней жизни, если в нем действительно был отражен реальный случай? Кем был светловолосый мужчина, и что побудило его, Адама, ворваться в то великолепное здание?
Ответы на некоторые вопросы можно было получить путем логических рассуждений. Разгневанный старик явно ненавидел блондина и оставил того умирать после серьезного ранения, намеренно не оказывая никакой помощи. Похоже, Адам узнал о том, что происходит, и спас своего друга. Старик ненавидел также и самого Адама. Очень вероятно, что он ненавидел всех.
Прозвучали ли хоть какие-то имена? Он не смог вспомнить ни одного. Было бы гораздо легче, окажись старик более конкретен в своих оскорблениях.
Какие еще выводы следовали из его сна? Тот Адам вращался среди людей с высоким социальным положением, хотя его собственный статус оставался неясен. И тот Адам привык отдавать приказы.
И у него были друзья.
***
К тому времени, когда Мария для проверки заглянула в комнату Адама, его опять там не оказалось. Видимо, он был "ранней пташкой". И уже достаточно окреп, а значит, ей больше не было необходимо постоянно находиться где-то поблизости.
Она нашла его в комнате для завтраков, энергично расправляющимся с полной тарелкой яиц, ветчины и тостов.
– Ты хорошо выглядишь сегодня утром.
Мария попросила служанку подать завтрак и ей тоже. Налив себе чашку чая, она уселась напротив Адама.