В один из дней мы поругались. Я весь день пролежала на кровати на животе, боясь пошевелиться. Когда он снова стал тащить меня в "Три тополя", я взорвалась и здорово наорала на него. Неужели он не понимал, в каком я состоянии?! Он хлопнул дверью и уехал один. Где-то под утро, я уже спала давно, дверь открылась и в комнату ввалилась вся честная компания — Игорь, Светка, Султан. Я страшно разозлилась и стала их выгонять. Игорь шумел, как всегда веселился, и этим еще больше раздражал меня. Как можно так врываться к больному человеку?! Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то видел меня некрасивой и больной.
Игорь по-хозяйски осмотрел наше жилище и сказал Султану: "Ты с ума сошел! В таких условиях нельзя держать женщину!" За эти слова я тут же ему простила это вторжение. Он заявил, что завтра же он поможет нам найти новую квартиру. К тому же его Света тоже искала жилье, мы решили, что сможем снимать двухкомнатную квартиру в Краснодаре вместе с ней.
Через пару дней мы переехали в Краснодар. Это была квартира в старом доме на конечной станции трамвая, с высокими потолками, очень жаркая. Все в квартире было ветхое, но мне там понравилось. Мы с Султаном заняли большую проходную комнату, а Света поселилась в маленькой отдельной комнатушке. Когда я в первый день радостно рыскала по квартире, нашла фотоаппарат "самсунг" на шкафу, видимо кто-то из прежних жильцов забыл его. Меня эта находка привела в восторг — у нас был старый "Зенит", но я не очень-то хорошо управлялась с ним, хотя и обожала фотографировать. Мыльница больше подходила мне. Теперь я не расставалась с ней! Всех подряд заставляла мне позировать! Игорь прозвал меня "юнкор".
Для меня переезд в Краснодар стал удачей! Теперь я могла без лишних ухищрений ходить на главпочтамт, чтобы забирать письма от Олега. Переписывались мы довольно активно. Я рассказывала ему о своей жизни, о том, кто меня окружает, о своих мыслях. Это было совершенно особенное удовольствие — писать ему письма. А получать ответ — удовольствие вдвойне! Думаю, в этих письмах он увидел меня другую. Не ту легкомысленную девочку из курортного городка. К тому же теперь он знал, что я пишу романы, и это, наверное, тоже придавало мне некий шарм и богемность в его глазах. Олег всегда любил неординарных людей. Если у меня на руках были деньги, я тут же бежала покупать телефонную карточку и минут по двадцать болтала с ним. Кроме этого, у меня еще был пейджер, куда он присылал иногда сообщения. Вот такая у меня получалась двойная жизнь. Радость приносило только то, что было связано с Олегом. Все остальное — просто серое унылое существование. Выживание.
По вечерам, после концерта, Игорь постоянно приезжал к нам. Эти ежевечерние посиделки на кухне стали меня доставать, но ругаться не хотелось. Часто я просто уходила и ложилась спать. Света все время сидела рядом с ним, преданно внимала каждому его слову и гладила по руке. Иногда он запирался с ней в ее комнате, но очень редко — ему нужно было постоянное общение и публика. Даже Султан стал от него уставать. Мне нравилось, что Игорь постоянно где-то таскает Султана, и я могу побыть одна. Днем мы со Светой были совершенно свободны, поэтому иногда вместе ходили на рынок или просто болтали на кухне, если у меня было настроение. Наверное, она относилась ко мне с опаской — я казалась ей странной. Могла за целый день не перекинуться с ней и парой слов, а потом вдруг садилась рядом, и мы полдня сплетничали про наших общих знакомых. Мне просто нужно было общение. Иногда. Редко. А так — вобщем-то было все не интересно.
У Светы имелся восхитительный персидский котенок. Мы с Султаном тоже притащили как-то с улицы рыжего маленького котика, я назвала его Соломон. Снова повторялась эта история с животными. Не понимаю, почему он позволял мне заводить зверье. Или все-таки это был какой-то хитрый ход с его стороны? Меня всегда возможно отговорить, но он даже и не пытался. Более того, на какой-то из праздников он притащил в дом еще одного котенка. Сказал, что котенок породистый, он купил его на рынке. Вместе с котенком в дом пришла какая-то страшная кошачья болезнь. Сначала этот новый котенок долго и мучительно умирал, умер аккурат в новогоднюю ночь. Я плакала, собираясь на выступление. Потом заболел перс Светки, так же долго умирал. У меня сердце обливалось кровью, но почему-то только когда заболел Соломон, мне пришло в голову повезти его в ветлечебницу. Я была уверена, что от кошачьей чумки нет лечения. Но видеть как умирает третий котенок — это было слишком. Когда первый заболел, я мыла хлоркой всю квартиру, надеясь, что это обезопасит двух других котов, но все без толку. Зачем он принес этого котенка в дом? У нас же уже было два! Короче, на Соломоне мои нервы сдали, я устроила истерику и заставила Султана везти нас в ветлечебницу. За пару недель до этого Игорь купил какую-то странную французскую машину типа нашего запорожца. На этой машине его возил Султан. Игорю казалось, что это особый шик — когда он в своем кожаном плаще, весь такой пафосный, с голливудской улыбкой, приезжает на красном французском жуке, с Султан играет роль его водителя. Эта машина часто стояла у нас под домом, вот на ней мы и стали возить котенка на процедуры. В больнице ему ставили капельницы, мерили температуру. Все это время он, конечно же, жутко орал, я обливалась потом и дрожала. Но все-таки Сола мы выходили. Мало нам было этих животных приключений, так Игорь еще привел однажды пекинеса! Подобрал его где-то на улице, без ошейника. Пес был довольно крупным для этой породы, хотя, может, бывают крупные пекинесы, я в этом особо не разбираюсь. Я очень разозлилась, когда увидела собаку, потому что за последние пару лет оказалась сыта по горло неприятностями с животными. Но злилась я недолго. И пес тоже остался у нас дома. В те дни я читала Сэлинджера и назвала пса Симор в честь одного из героев. Симор и Сол — оба были рыжими. Когда мы выходили гулять, я брала их обоих. Сол никогда не пытался убежать далеко, а вот Симора нельзя было спускать с поводка! Он тут же уматывал по своим делам, совершенно игнорируя хозяйские оклики! Я ни разу не встречала собаку, которая была бы так равнодушна к своим хозяевам! Но все-таки между нами установилась некая дружба. Я уважала его за то, что он не ведет себя как декоративная собачка. А он любил меня, потому что я его кормила. Думаю, что так. Но вот Сола я просто обожала! Необычайно умный кот! Меня бесконечно умиляло, что он гуляет со мной на улице как настоящая собака — ходит рядом, не убегает далеко, послушно возвращается домой. Животные, как могли, скрашивали мою жизнь.
Мне нравился Краснодар. В письмах Олегу я называла его Красный. Я почти свыклась с этой своей жизнью, потому что думала, что с Олегом вряд ли что-то теперь получится. Иногда я даже хотела, чтобы он перестал мне писать, и я могла окончательно смириться с той жизнью, которая у меня была. Но конечно первая я бы ни за что не оборвала наши отношения. Они оставались единственным светлым пятном для меня. По ночам я закрывала глаза и вспоминала его квартиру. Думала — я никогда больше не окажусь там. И все же я представляла, как моя душа вылетает из тела, летит над ночными городами, прилетает к нему домой, склоняется над ним спящим и целует его волосы. Я вспоминала запах его квартиры — дерево и паркетный лак. Вспоминала вид из окна. Мне казалось, что на какую-то секунду я и правда оказываюсь там!
Я постаралась упорядочить свою жизнь, я заставляла себя быть спокойной. Султан привез мне старую печатную машинку, днем я перепечатывала свои рукописи. Продолжала писать "Серпантин", когда появлялось вдохновение. Вечером работа в "Тополях", потом наши обычные посиделки на кухне.
Обычно мы с Султаном возвращались из "Тополей" раньше Светки и Игоря, поэтому какое-то время могли побыть одни. Я понимала, что раз он мой муж, мне нужно заниматься с ним сексом. Это было очень мучительно. Обычно я перед этим напивалась, только так могла заставить себя терпеть его ласки и притворяться, что мне приятно. Я перестала предохраняться, решив, что если буду беременна, это выдернет меня из подвешенного состояния, и я окончательно смирюсь с тем, что я навсегда с Султаном. Я устала бороться, мне хотелось наконец-то определенности, хоть какой-то!
Весна в Краснодаре началась очень рано. Уже в марте, когда был мой день рождения, стало очень тепло и солнечно. Это солнце и теплые запахи стали с новой силой волновать меня. И я снова начала понемножку сходить с ума. Знакомый Султана с женой построил небольшой бар и днем Султан там подрабатывал — делал шашлыки. Я пошла туда работать барменом на подмену. Хозяйка часто пилила меня за то, что я все не так делаю, я очень злилась, но со временем научилась правильно наливать пиво и вытирать со столов. Впрочем, я не каждый вечер там работала, чаще оставалась дома одна. Мне становилось все хуже и хуже, я никогда не умела смиряться по-настоящему, я боец, а не жертва. Все чаще я стала напиваться. Брала несколько бутылок пива и пила их одну за одной, глядя невидящими глазами в стену. Чувство опьянения делало меня дурной и агрессивной, но, по крайней мере, это на какое-то время оглушало меня, и я становилась нечувствительной к боли. Когда Султан приходил домой, обычно я уже спала, поэтому он не замечал, что со мной происходит. Или не хотел замечать.
Однажды Игорь поехал к матери в другой город и прихватил с собой Султана. Я осталась на целые сутки одна! Света, как порядочная девочка, осталась сидеть дома. Я же, в очередной раз набравшись, пошла искать приключения. На бровях пришла в "Империю" и там познакомилась с охранником. Утром проснулась у него в постели. Он не очень мне нравился, но он был хорошим человеком. Мы несколько раз встречались, он возил меня в гости к своему другу или к себе. Это была какая-то другая жизнь и в этой другой жизни я отдыхала. Хоть немножечко. Мне кажется, он чувствовал во мне какой-то надрыв, хотя я не рассказывала ему о себе особо. Впрочем, он знал, что я работаю в "Тополях". Я сильно рисковала, потому что охранники из клубов знакомы друг с другом. Если бы мой новый друг рассказал что-нибудь нашему Удаву, тот запросто мог бы проговориться Султану. Мне было плевать. Я жила в какой-то апатии.
Иногда поздно вечером я уходила бродить с Симором по городу. Могла заблудиться, потом позвонить ему и сказать "Саша, я на такой-то улице, найди меня пожалуйста, у меня собака устала". Он срывался с работы, приезжал и отвозил меня домой. Как-то раз он встретил меня, я села в машину, он сказал, что получил зарплату и начал давать мне деньги. При этом жутко извиняясь. Я засмеялась и спросила — "зачем?". Он ответил, что хочет мне как-то помогать. Я не взяла деньги, сказала, что мне не надо, у меня все есть.
Я рассказала ему, что мне трудно жить с мужем, я здесь как в клетке или в какой-то трясине. У меня есть брат в Москве и, может быть, я уеду к нему жить, если получится. Не знаю, поверил ли он насчет брата, но ответил, что чувствует, что для меня было бы лучше уехать отсюда. Ну что ж, теперь у меня был союзник.
Однажды Олег прислал мне две бандероли. В одной из них лежала книжка стихов. Я пожала плечами и отложила ее. Всегда была равнодушна к стихам. Во второй бандероли была связка ключей от квартиры и домофона и большой металлический брелок с иероглифами. Очень красивый. В бандероли была записка — "Если решишь заехать в гости, не хочу, чтобы тебе пришлось сидеть на лестничной клетке и ждать меня". Я не понимала, что он пытался сказать? Если бы хотел, чтобы я приехала к нему, то так бы и написал! Какие гости? Я не могла больше ездить в гости! Я могла только приехать насовсем! И что потом? Он снова ответит "нет", когда я спрошу, хочет ли он чтобы я осталась?! Весь день я проплакала. И снова напилась.
Через пару дней мы со Светой как-то незаметно разговорились и стали рассказывать друг другу всякие секреты. Она про своих парней, которые были у нее до Игоря, я про Олега. Выложила ей просто все! Даже не знаю, чего это на меня нашло такое желание пооткровенничать. На следующий день Султан набросился на меня — "Зачем ты ей все рассказала?!" Я была в шоке. Оказывается, Света тут же разболтала все Игорю, а тот кинулся к Султану открывать ему глаза на то, какая я шлюха и как злостно его обманываю!
Я пришла в ярость! Больше всего меня пугало, что Света могла проболтаться про письма, которые были спрятаны у меня! Если он узнает о том, что я все еще переписываюсь и звоню Олегу — случится что-то страшное. Он снова будет за мной следить, не отпускать ни на шаг. Нет, я не могла этого допустить!
Вечером мы здорово сцепились с Игорем. Помню этот грандиозный скандал с криками и чуть ли не с дракой. Султан, мой верный пес, даже в такой ситуации был на моей стороне, но я только рявкала на него, чтобы он не лез. Мы разругались с Игорем просто в пух и прах. Наверное, Игорь меня всегда побаивался, ведь я так и не стала его вассалом, а обожаемый его Султан так и оставался преданным и послушным мне. Игорь позорно бежал с поля боя, Света тихонечко заперлась у себя в комнате. Теперь я бродила по квартире как злобный тиран. И все-таки эта липовая тирания была лишь видимостью, ведь я по-прежнему оставалась пленницей.
Он искал в квартире письма Олега, но я засунула их под кухонную плиту, поэтому ему не удалось до них добраться. Зато он вспомнил про пейджер! Мне нужен был этот пейджер, просто необходим! Дело в том, что на него приходили сообщения от Саши! Если Султан заберет пейджер, то может эти сообщения увидеть! Я очень этого боялась! Всякими правдами и неправдами уговаривала вернуть его мне, но, видя мои ухищрения, Султан все больше убеждался, что с пейджером что-то связано. Это была его ошибка. Нет, он оказался прав насчет пейджера, но ему не хватило проницательности, чтобы понять, что меня нельзя загонять в угол! Ни при каких обстоятельствах! Забрав пейджер, он не оставил мне выбора. Я поняла, что если он узнает про Сашу — то наши отношения станут и вовсе невыносимыми. Я собрала вещи и сказала — ухожу. Он пожал плечами — "Уходи". Ему было прекрасно известно, что у меня нет ни копейки денег. Все мое золото мы недавно сдали в ломбард. Я взяла в холодильнике бутылку водки, чтобы на улице выпить для смелости, хлопнула дверью и вышла. Ночь, ливень. Симор выскочил за мной следом и сразу куда-то убежал. У меня в руках только телефонная карточка и небольшая сумка с вещами. Я позвонила Саше, сказала, что мне срочно нужны деньги на билет, муж выгнал меня, и я уезжаю. Он сказал, что денег вообще нет, но он непременно найдет. Просто сейчас никак не может уйти с работы, мне придется где-то подождать часа три. Я сказала, что подожду. Спряталась в соседнем подъезде, стала пить водку из горла и смотреть на ливень. Я жутко замерзла. Кружилась голова. Время тянулось бесконечно. А вдруг он не приедет? И где он будет искать меня? Этот холод и жуткое чувство одиночества сломили меня. Я вернулась домой. Султан вел себя так, будто знал, что я вернусь. Демонстративно не разговаривал. Пошел поискать Симора, но так и не нашел его. Утром я попыталась подластиться к нему, мы вроде помирились, я попросила пейджер обратно, но он заявил, что не отдаст его и ушел на работу. Я осталась одна. Полдня бесцельно ходила по квартире. Вышла поискать Симора, как-то само собой получилось, что набрала номер Саши. Извинилась, что вчера не дождалась его. Он спросил, готова ли я сейчас выехать. Я сказала — готова. Вернулась домой, стала машинально собирать вещи, я почти ничего не взяла, кроме своих рукописей и распечатанных листов с "Серпантином". Косметика, одежда, фотоальбомы, книги — все что у меня было, я оставила. Хлам, все просто ненужный хлам. Я не помню, оставила ли я какую-то записку. Возможно, что нет. Просто не помню. Достала из-под плиты письма Олега и тоже положила их в сумку. Несколько писем оказались слишком далеко, мне пришлось их там оставить. Забрала книгу со стихами, которую Олег мне прислал. Ближе к вечеру за мной заехал Саша. Я попрощалась с Солом и уехала.
Саша посадил меня на поезд и попросил позвонить ему, как только я приеду, чтобы он знал, что я нормально добралась. Не знаю, почему я так и не позвонила. Очень жалею. Этот человек здорово помог мне.
Я совершенно не помню, как я ехала в поезде, о чем думала, что чувствовала. Помню только, что это было примерно четырнадцатое апреля, кажется пасха. Единственная запомнившаяся мысль — хорошо ли на пасху менять свою жизнь? Добрая это примета или нет?
Москва больше не пугала меня. Мы были рады друг другу — я и Москва. Старые знакомые. От знакомого запаха метро закружилась голова. Ранним-ранним утром я вышла на Пролетарке. Я вернулась в свой самый лучший сон! И это было просто замечательно!
Я подошла к подъезду и достала ключи. Подумала — а что, если он не один? Разве я могу вот так вот неожиданно вламываться в квартиру. Я убрала ключи в карман и позвонила в домофон. Раздался сонный голос. Я сказала: — "Открой мне" и села на скамейку. Он все не выходил. Хм, странно. Я позвонила снова. Через пару минут Олег спустился и спокойно посмотрел на меня и на сумку. Мы пошли домой. "Чего ты не удивился, что я здесь?" — Спросила я.
"Я знал, что приедешь. — Ответил Олег. — Твой Султан позвонил мне ночью и сказал — радуйся, она едет к тебе".