Ира сняла плащ, пошла на кухню. Поставила чайник, снова и снова всматриваясь в открытку. Ага, он был в Питере. Сколько лет он не подавал вестей? Сколько лет она пыталась его забыть?
Не вышло. Ни у нее, ни у него.
Она пила крепко заваренный чай с лимоном и морщилась. На нее навалились воспоминания. И она сдалась.
Как сдалась тогда.
Нет, не сразу. Ира Зотова сразу не сдается.
В ту зиму, как раз накануне Рождества — так вот почему он прислал эту открытку, чтобы напомнить о первой встрече? — она поехала с группой журналистов во Вьетнам. Наташа Ерофеева, соседка по комнате, была на десять лет ее старше. Она относилась к ней немного покровительственно, как старшая сестра к младшей. У нее была взрослая дочь, которая должна была вот-вот родить ей внука. Наташа была женой высокопоставленного внешторговского чиновника и имела все, что хотела. Кроме молодости. Той, которая позволяет тебе еще десять лет очаровывать мужчин. Наташа это делала мастерски. И, как поняла Ира, в каждой такой поездке у ног Наташи был какой-нибудь мужчина.
Нынешний поклонник Наташи, у которого, подозревала Ира, был интерес и к ее мужу — парень работал в крупной газете в международном отделе, — решил совместить приятное с полезным. Борис, так его звали, пригласил Наташу в гости к приятелю, а та, чтобы их выход в свет не казался особенно вызывающим, прихватила с собой Иру.
Они поехали к Христо. Он жил в престижном районе Ханоя, достаточно просторно. У него был телетайп и прочее оборудование, необходимое корпункту. А на комоде стояла череда слоников. Тогда они уже перестали быть признаком мещанства в Москве, но любители их все еще казались странными. Она спросила:
— Слоники?
— Да. Но у меня есть свое объяснение этимологии слова «Слон». Его однокоренное слово — лоно.
Ира решила, что он кое-чем озабочен, если даже здесь видит сходство.
— Ну, а кто у вас, милый Христо, убирает такие апартаменты? — пропела Наташа, интригующе улыбаясь после осмотра квартиры.
Христо был красивый парень. Довольно высокий. На фоне миниатюрной пухленькой Наташи он казался просто гигантом.
— О, ко мне приходит вьетнамская девушка.
— Одна и та же? — с намеком спросила Наташа.
— Да, уже два года, — ответил он.
Они поняли друг друга. Откровенность его несколько покоробила. Хотя Ира давно запретила себе чему-то удивляться, находясь среди людей своего круга. Просто отдавала себе отчет, что знает еще не все. А знать надо все. Не важно, пользуешься ли ты сама этими знаниями.
Именно здесь они познакомились с Христо.
После недолгого застолья Наташа с Борисом ушли в дальнюю комнату, в библиотеку за телетайпом. Ира слегка удивилась, но догадалась.
Христо сделал музыку погромче, на всякий случай, и налил Ире вина. Вино было вкусное.
— Вьетнамское? — спросила она.
— Нет, что ты. Южно-африканское. Ничуть не хуже французского, между прочим.
Ира кивнула.
— Никогда не пробовала.
— Но ведь у вас нет дипотношений с ЮАР.
— Конечно, — сказала Ира. — Но и у вас тоже нет.
— Ты имеешь в виду Болгарию? — Он вскинул брови и, улыбаясь, посмотрел на нее.
Она вдруг покраснела и запустила пятерню в волосы, приподнимая их над ухом.
— Тебе жарко? Я включу кондиционер.
— Да, — сказала она.
— Так вот, я сейчас во Вьетнаме. Как патриот я бы пил болгарские вина. Но их здесь нет. Ну так как? Пошли?
— Куда? — спросила она.
— Ну как куда? В мою спальню.
Ира вспыхнула до корней волос. И вскочила.
— Знаешь, дорогой, ты сейчас же сядешь за руль и отвезешь меня обратно в гостиницу.
Сердце ее колотилось, как бешеное. Подумать только, да как он смеет...
Он понял, что она рассердилась всерьез.
— Прости, но я подумал, если ты пришла...
— Я пришла с подругой! Ясно?
Он оторопело смотрел на нее.
Ира вдруг догадалась, что он ничего не понимает. Ах, Наташа! Ну погоди!
— Меня пригласили в гости к коллеге.
— Ах так. — Он откинулся на спинку кресла. — Извини. Понял.
— Так что сметать пыль со своих слонов будешь с уборщицей.
— Благодарю за разъяснения. Что будем делать? Потанцуем?
Потанцуем? — подумала Ира. Внутри у нее все дрожало и колотилось. А почему бы нет? Она шла на вечеринку и вполне может протанцевать.
Она встала и почувствовала, как дрожат у нее колени. Нет, нельзя, чтобы он заметил.
Он обнял ее и повел. Музыка была медленная, плавная. Голова кружилась от вина. Ничего, ничего, ничего, говорила она себе, чувствуя, как его руки жгут кожу через свитер. Покружив по гостиной, он вернул Иру на диван и сел рядом. А потом они говорили о книгах, о фильмах, что-то он рассказывал о семье, о детстве.
Вдруг дверь распахнулась и на пороге возникла парочка. Наталья пристально посмотрела на Иру.