– Это самая чудесная история, которую я когда-либо слышала, – сказала Лесли.
Мэдисон улыбнулась и огляделась в поисках официантки.
– Как вы думаете, у них есть меню десертов?
– Закажи черники, – нетерпеливо посоветовала Элли. – Я хочу узнать, что было дальше.
Лесли взяла Элли за руку.
– Но мы же знаем! Мы видели ее фотографии во всех журналах.
– Да – подтвердила Мэдисон. – Но я не только улыбалась в камеру, у меня были и другие дела. О! Вон несут десерт. Я правильно себя вела: иногда заходила и брала заказы, не отказывалась ни от какой работы. В итоге мое лицо было на обложках трех модных журналов, и я получила выгодный контракт с косметической фирмой менее чем через два месяца. Мэдисон откусила кусочек торта.
– Но когда у меня в руках оказались чеки с заработанными деньгами, я подумала, что могла бы оплатить обучение в колледже… Так появилась идея. А остальное вы знаете.
– Не знаем! – вскричали они хором. Мэдисон удивленно посмотрела на них: как они могли забыть о таких важных событиях в ее жизни?
– Я вложила деньги в свое обучение и получила диплом.
– Какой диплом? – спросила Элли, затаив дыхание.
Мэдисон недоверчиво прищурилась.
– Вы знаете, не хуже меня, что я врач.
– Врач? – удивленно переспросила Элли.
– Да, физиотерапевт, – ответила Мэдисон. – И рада, что выбрала именно эту специальность. У меня был чудесный учитель – Дороти Оливер из Колумбии. Такое ощущение, что мы с ней тысячу лет знали друг друга.
Элли и Лесли переглянулись, а потом вдруг одновременно рассмеялись. Они отодвинули стулья, встали, взялись за руки и стали плясать вокруг стола, все так же весело смеясь.
Остальные посетители сперва глядели на них неодобрительно, но, когда заметили безграничное счастье в глазах двух женщин, тоже заулыбались.
– Врач! – кричала Элли. – Она врач!
– Физиотерапевт! – вторила Лесли, смеясь и кружась вместе с Элли.
Когда дело дошло до танцев, Элли не могла тягаться с Лесли, поэтому вскоре отошла в сторону, а Лесли встала на цыпочки. Она не танцевала уже восемнадцать лет, но последние две недели танцевала по два часа ежедневно. Лесли подняла руки над головой и грациозно поплыла между столами.
Люди отложили вилки и залюбовались Лесли, а когда Элли стала хлопать под музыку, последовали ее примеру. Лесли обошла весь зал, ни разу не потеряв равновесия и не сбившись с ритма. Она вернулась к своему столику и остановилась. Раздались громкие аплодисменты. Лесли покраснела от смущения и от удовольствия и сделала реверанс.
– У тебя все тот же талант, – похвалила Мэдисон Лесли.
– Не совсем, – возразила та, но теперь вовсе не тоном неудачницы. – И честно говоря, у меня его никогда не было.
Лесли сделала большой глоток из своего стакана. Может, вчера ей и было двадцать, но сегодня ей сорок, и она не в такой хорошей форме.
– Я танцую лучше, чем обычный человек, но не так, как лучшие танцоры.
– Но… – начала Мэдисон, но Элли ее оборвала.
– И где ты встретила Тома?
Мэдисон улыбнулась, глядя на свою пустую тарелку.
– Помните, когда мы встретились первый раз, я сказала, что бросила парня?
– Помним, – тихо ответила Лесли. – И что с ним случилось?
– Его звали Роджер, он написал мне пару писем в Нью-Йорк. Все хорошее, что есть в моей жизни, произошло благодаря ему.
Лесли и Элли молчали с одинаковым выражением отвращения на лицах.
– Роджер написал, что брат его друга по колледжу учится в Университете Коламбии. Я тогда не очень понимала, чем один колледж, лучше другого, но этот как раз находился в Нью-Йорке. Поэтому я пошла туда.
Она посмотрела в свой стакан с водой и скромно улыбнулась.
– Я не знала, что это очень престижный колледж и туда довольно сложно поступить. Но в школе я делала домашние задания за себя и за Роджера. Так что у меня было как бы два образования. Я изучала английский и историю, а Роджер выбрал физику и химию. У него был высший балл по всем предметам. Поэтому я сдала все экзамены на отлично. Мне предложили ходатайствовать о бесплатном обучении, но я отказалась. Из-за письма Роджера, где он рассказал, что с ним случилось, я выбрала именно эту специальность. Благодаря ему я встретила доктора Дороти Оливер – мою замечательную наставницу. И просто невероятно, но оказалось, что ее племянник и есть тот брат, о котором мне писал Роджер.
Мэдисон остановилась, ожидая, что такое редкое совпадение вызовет удивление, но подруги молча ждали продолжения.
– На втором курсе я все-таки познакомилась с Томом. Мы сразу понравились друг другу. Он во всем помогал мне, пока я училась, и мы поженились, как только я окончила колледж.
– И у тебя есть дети, – утвердительно и радостно сказала Лесли.
– Да, четверо. Мы с Томом любим детей. Только ради них и стоит жить! Если бы у меня не было детей… – Мэдисон взглянула на подруг, – даже не представляю, что у меня была бы за жизнь без Тома и детей! Иногда мне кажется, что мы созданы друг для друга и нам больше никто не нужен. Это очень глупо, да?
– Умнее, чем ты думаешь, – ответила Лесли.
– И вы теперь живете в Нью-Йорке? – спросила Элли.
– Нет. Я разве не сказала вам? А, да, вы же ничего не помните! Мы живем в Монтане, в Эрскине. У нас там своя клиника.
Элли однажды узнавала про клиники в маленьких городах и слышала, что они не дают большой прибыли. И она не подумав, прошептала:
– Ну да, Том же был богатый.
– Нет, – быстро возразила Мэдисон. – Мы открыли клинику на мои деньги. Деньги Тома в ценных бумагах, чтобы обеспечить будущее детям.
– Она много заработала в модельном бизнесе, – многозначительно сказала Лесли.
– Нет, – покачала головой Мэдисон и посмотрела в свою чашку с кофе. – Вам, наверное, покажется странным, но я играла на бирже. И успешно. Я смотрела на список компаний и как будто знала, чьи акции вырастут в цене. Началось все очень просто. Как-то мой однокурсник читал вслух о рынке ценных бумаг, а я сказала ему, чьи акции поднимутся. И угадала. Я стала приобретать акции на деньги, которые зарабатывала модельным бизнесом, которым не перестала заниматься, пока училась, – она отпила кофе. – А когда появился Интернет, я много в него вложила. Я была уверена, что он будет пользоваться огромной популярностью!
Она посмотрела на подруг, вся сияя.
– Короче говоря, я заработала миллионы. Я многим обязана своему городу. Ведь если бы власти не послали меня в Нью-Йорк, кто знает, как бы повернулась жизнь? Может, я бы всю жизнь провела в Эрскине, вышла замуж за какого-нибудь парня, которого бы ненавидела… – Мэдисон помолчала. – Я поговорила с Томом, и он одобрил мою идею. Мы купили оборудование на большую часть денег. Мы начинали с многопрофильной клиники, но всегда мечтали заниматься реабилитационной медициной. Так что теперь у нас с Томом небольшая клиника, где работают шесть физиотерапевтов.
Она с улыбкой откинулась на спинку стула.
– И знаете, клиника не только окупает себя, но даже приносит прибыль, и мы можем позволить себе давать нашим сотрудникам крупные премии. Рядом много лыжных баз, поэтому основную прибыль приносят лыжные травмы. Наши доходы позволяют даже обслуживать жителей Эрскина бесплатно. Жизнь – странная штука. Когда меня решили отправить в Нью-Йорк, я бесилась, что какие-то старики вмешиваются в мою жизнь. Я думала, что они хотят добиться известности Эрскина для своей выгоды. И я разозлилась на моего отца за деньги, которые он послал, чтобы отправить меня в Нью-Йорк. Он, кстати, хороший человек и часто навещает внуков. А потом, не знаю почему, злость прошла. И я ведь изменилась в тот день, когда мы встретились в управлении автотранспортом…
Я поняла, что мне надо делать и к чему стремиться.
– Как по мановению волшебной палочки, – тихо сказала Элли.
– А что стало с Роджером? – спросили хором Элли и Лесли, насмешив Мэдисон.
– Он позвонил мне вскоре после моего приезда в Нью-Йорк и сказал, что его сбила машина. Он говорил, что я нужна ему, и умолял вернуться. Он сказал, что я ухаживала за больной матерью и знаю, как это делается, и что я единственный человек на Земле, кто в состоянии ему помочь.
– И что ты ответила? – спросила Лесли. Мэдисон подняла голову и поморщилась.
– Я до сих пор чувствую себя виноватой… Теперь я понимаю, как сильно он страдал. Но тогда я думала только о том, что он бросил меня, забыв, сколько я для него делала. Боюсь, я не слишком хорошо поступила. Я ответила… – у нее было смущенное лицо, – что его семья достаточно богата, чтобы нанять ему профессиональную сиделку, а я не собираюсь быть его бесплатной няней. Это было так жестоко…
Элли и Лесли переглянулись со счастливыми лицами.
– Если вы снова начнете танцевать, я уйду! Это забавно лишь один раз!
– Мы постараемся сдержаться, – пообещала Лесли. – И что же случилось с нашим Роджером дальше?
– Он не получил нужного лечения. Хуже того: ему поставили неверный диагноз, сказали, что он никогда больше не будет ходить. И видимо, никто в этом не усомнился.
– И он до сих пор пользуется коляской?
– Да. Это просто ужасно! Его родители – самые бесчувственные люди на свете! Они стеснялись своего сына-калеку, поэтому поселили его на втором этаже дома и забросили. За ним присматривал медбрат. Роджеру даже не сделали УЗИ! Мы еще обменялись парой писем, но, видимо, родители отговорили его писать мне, они всегда считали, что я недостойна их сына. Его родители утонули несколько лет назад, Роджер унаследовал дом и массу денег. Но не стал от этого счастливее. Он был женат три или четыре раза, и после каждого развода лишался крупной суммы. Он три раза в неделю приезжает к нам в клинику. Только я видела, что у него не поврежден позвоночник. Мы много сделали, чтобы поставить его на ноги, но… Мэдисон развела руками.
– Дело в том, что Роджер сам мало заинтересован в своем выздоровлении. Ему нужно, чтобы его все время подталкивали, уговаривали… Кто-то должен убедить его, что он снова капитан футбольной команды и самый популярный парень школы. Но никто не может помочь ему в этом. Слишком поздно.
Мэдисон на мгновение рассердилась.
– Это такой позор! И такая утрата! Если бы его родители не пожадничали много лет назад и раскошелились на нормальное лечение, Роджер бы выздоровел! И кто знает, как бы повернулась его жизнь!
Лесли и Элли переглянулись.
– Я счастлива, – тихо закончила она. – У меня есть семья, друзья и работа. В моей жизни нет ничего необычного, все очень просто. Некоторые, кто видел мои фотографии, особенно ту, со змеей, удивляются, что я не захотела стать супермоделью, отказалась от жизни с полетами на выходные в Рим ради клиники в Эрскине. Но…
Мэдисон задохнулась от волнения и посмотрела в сторону, чтобы успокоиться.
– А вы? – спросила она, снова поворачиваясь к подругам.
– Я тоже счастлива, – ответила Элли. И обе взглянули на Лесли.
– Не знаю, – честно сказала она. – Мне надо кое-что переменить в своей жизни. Спросите меня об этом через полгода. А сегодня я очень устала. Пойду домой и немного посплю.
– Идея хорошая, – согласилась Мэдисон.
– По-моему, тоже – кивнула Элли и подумала, что все трое лгут: просто хотят подумать о своем.
Сама она торопилась купить ручку и бумагу. Рассказ Мэдисон дал ей идею новой книги. Она хотела написать о том, как причудливо пересекаются наши жизни, как…
Элли поняла, что стоит у стола, глубоко задумавшись.
Мэдисон вышла первой, и Лесли догнала Элли.
– Что произошло между тобой и твоим первым мужем? – тихо спросила она. – Как прошел суд?
– Прости, но мне нужно посидеть в тишине и вспомнить это.
– Ладно, – согласилась Лесли. – Мне тоже надо подумать о своей жизни.
Элли вопросительно посмотрела на Лесли.
– Ты вернулась и решила ничего не менять. Твой будущий президент оказался уродом? Напомни мне об этом, когда он будет избираться, я не стану голосовать за него.
Она хотела пошутить, но Лесли не улыбнулась.
– Честно говоря, он довольно мил. По-моему, он даже лучше, чем мой муж, может быть, умнее, тактичнее, и конечно, добрее.
– Так почему же ты бросила его? Лесли ответила не сразу.
– Понимаешь, я очень люблю свою семью и в то же время страшно от нее устала. Очень запутанно?
– Нет, понятно. Так что ты собираешься делать?
Лесли улыбнулась.
– Не знаю.
Элли тоже улыбнулась.
– Значит, сейчас мы все притворимся, будто пошли спать, а сами займемся своими личными делами. Мэдисон будет звонить домой и говорить, как скучает, а ты…
– А я немного пройдусь. Хочу подумать… И больше никаких фантазий о мальчике из колледжа и о том, что могло бы быть. С сегодняшнего дня я буду жить в настоящем. А ты… Ты собираешься записать все, что придумала, пока Мэдисон рассказывала. Ты постараешься написать ее историю.
Элли рассмеялась.
– Меня так просто понять?
– И да, и нет, – серьезно ответила Лесли. – Я, кажется, наконец, осознала, как важно быть собой. А истории, которые ты придумываешь, делают тебя тобой. Без них ты…
– Толстая женщина в депрессии, – закончила Элли.
– Точно! А кстати, вон там, на углу, магазин одежды. Тебе стоит зайти туда перед отъездом. Ты же не хочешь вернуться к Джесси и Нейту в одежде, в которую тебя можно два раза завернуть?
Элли вспомнила о том, что у нее снова стройная фигура. Но главное не это, а то, что благодаря Джесси, к ней вернулось чувство собственного достоинства.
Когда они подошли к дому, Мэдисон вбежала в двери, явно торопясь побыстрее добраться до телефона. Но Лесли и Элли не торопились войти. Элли повернула обратно в город в поисках магазина канцтоваров, а Лесли задумчиво пошла по дороге.