– Я так расстроилась из-за обеда! Я хотела произвести на вас впечатление, а получилось, что чуть не отравила.
Те, кто знал Луизу Дебоулд не слишком хорошо, считал ее уверенной, красивой, остроумной женщиной, не нуждающейся в похвалах. Сейчас же перед Оливией стояло растерянное создание.
Оливия взяла у нее блюдо и поставила на кухонный стол.
– Вы же не знали, что индейка плохо прожарилась.
– Я узнала бы, если бы могла заглянуть внутрь ее.
– Верно, – Оливия рассмеялась.
– Наверное, я безнадежна, – Луиза вздохнула и сорвала с себя фартук.
– Это не так.
– У родственников Гарольда будет повод повеселиться, – она присела на стул возле кухонного стола. – Знаете, Оливия, я никогда не проигрываю. В течение десяти лет я была оценщиком... лучшим специалистом по драгоценным камням в стране. Ко мне все приходили... – она уставилась на индейку так, будто хотела ее уничтожить. – Я не могу потерпеть неудачу перед родственниками Гарольда.
– Этого не будет, – уверила ее Оливия. – А теперь надевайте фартук и пошли к разделочному столу. Попробуем кое-что приготовить.
– Хорошо.
– Приготовление домашней птицы требует некоторой хитрости, – объяснила Оливия, беря из холодильника еще одну небольшую тушку птицы и кладя ее в мойку. – Мне нравится сравнивать ее готовку с отношениями между людьми.
– Это как? – Луиза приободрилась.
– Если ее не дожарить или пережарить, жди провала. Я уже не говорю о том, что блюдо может нагнать скуку или же прельстить вас.
– Ух ты!
– Вот именно, – сказала Оливия. Она вынула из индейки сердце и печень, промыла их под струей воды и просушила бумажными полотенцами.
– Я осмелюсь спросить, – начала Луиза, – а вы с Маком удачно... прожарились?
Оливия с минуту помедлила, пытаясь унять волнение.
– Между нами ничего нет.
– А как же то, что было на крыльце?
– Это был момент безумия.
– Как мне нравится такое безумие! – Луиза вздохнула.
Оливия не сдержалась и рассмеялась.
– Мак и я... это очень сложно объяснить.
– Так устраните сложности. Пусть это будет как с готовкой, которая столь хорошо вам удается. Рассчитайте время, разогрейте его до нужной температуры и хорошенько прожарьтесь.
– Луиза, перестаньте, – Оливия погрозила ей пальцем. – Вы с Маком мне нравитесь, – сказала она, посыпая солью и перцем индейку. – Почему бы вам не быть вместе?
– Идея неплохая. Однако Мак прежде всего бизнесмен и не хочет заводить продолжительных отношений.
– Никогда не знаешь, чего ждать от жизни, Лив, – Луиза посмотрела на нее. – Можно вам кое о чем рассказать?
– Конечно, – Оливия улыбнулась.
– Когда мы с Гарольдом встретились, он был отъявленным картежником. – Луиза продолжала обрабатывать индейку.
– В самом деле? – Угу.
– Я не могу в это поверить.
Луиза начинила индейку лавровым листом и тимьяном.
– Это правда. Каждую ночь он садился играть в карты. Посмотрите на него теперь! – Она смазала индейку маслом. – Сегодня, например, он нарубил дров и принес их в дом. Хочет самолично сделать детскую колыбель.
– Колыбель! Вы...
Луиза улыбнулась, подходя к мойке, стала мыть руки.
– Я считаю, что нельзя до конца узнать человека, не предоставив ему шанс. А теперь давайте поставим индейку в духовку и займемся гарниром.
Когда спустя два часа Мак и Гарольд вошли в кухню, у них слюнки потекли от готовящейся пищи. Оливия стояла у мойки с Луизой – алмазной королевой – и наблюдала, как та осторожно сливает воду из кастрюли со сварившимся картофелем, а затем кладет картофель в чашу для приготовления пюре. Женщины, казалось, по-настоящему подружились.
Гарольд толкнул Мака локтем в бок.
– Я знаю, что, наверное, могу показаться мужским шовинистом, но мне очень нравятся наши женщины в передниках, готовящие ужин мужчинам. При виде их любой мужчина начнет вести себя как полоумный.
Мак тихо хихикнул.
– Согласен.
Однако в душе Маку было не до смеха. Замечание Гарольда по поводу наших женщин вызвало у него странную реакцию, и эта реакция обеспокоила его. Подумав о том, что когда-нибудь Оливия сможет принадлежать ему, Мак почувствовал смятение.
– Мне нравится делать пюре, – сказала Луиза, разминая горячий картофель. – Так можно выплеснуть весь гнев, если он есть в тебе.
Казалось, женщины не замечают присутствия Мака и Гарольда.
– А то я этого не знаю! – рассмеялась Оливия, наливая в чашу горячую клюквенную подливу. – Самая вкусная еда та, которая приготовлена из свежих продуктов.
– Как вкусно пахнет! – произнес Гарольд, подошел к жене и обхватил ее за талию. Луиза продолжала делать пюре.
– Да, это будет настоящий обед, – она взглянула на мужа через плечо и улыбнулась.
Мак посмотрел на Оливию, которая наблюдала за счастливыми Дебоулдами. В ее взгляде отражалась грусть. Заметив, что Мак смотрит на нее, она мило улыбнулась ему. Мак замер на месте. А что, если и ему подойти к ней, обнять, поцеловать в шею? Уступит ли она ему, поддастся влечению?
– Вы хорошо провели время? – спросила Луиза, обращаясь к Маку и Гарольду.
– Ты не представляешь, как мне было интересно, – сказал Гарольд, отпуская Луизу. – Мак умница. Я не понимаю, почему Эйвери не познакомила меня с ним раньше. Мы смогли бы сэкономить кучу денег на налогах.
– Хочешь сказать, у нас появился новый финансовый консультант? – уточнила Луиза.
– Похоже, что так.
Оливия посмотрела на Мака и натянуто улыбнулась ему. Мак не понял, то ли она поздравляет его, то ли сожалеет о чем-то.
– Мы должны позвонить Эйвери, – оживилась Луиза, – и сказать ей, чтобы она подготовила документы.
– Верно, – кивнул Гарольд.
Мак стиснул зубы при воспоминании о Эйвери. Он не разговаривал ни с ней, ни с Тимом после того злосчастного вечера. Надо было заниматься делами с Эйвери, а он тогда выяснял прошлое Оливии у Тима. Мак поднял глаза и увидел, что Оливия с любопытством смотрит на него. Он заставил себя успокоиться и подмигнул ей, потом обратился к Гарольду:
– Не торопись. Я беру тебя в клиенты, только если ты мастерски играешь в преферанс.
Гарольд вопрошающе посмотрел на жену.
– Мы сможем поиграть после обеда?
– Ты бросил мне вызов, дорогой, – сказала она. – Конечно же, сыграйте партию, но сейчас ты должен отведать то, что мы с Оливией приготовили, и похвалить нас.
– Договорились! – произнес Гарольд и поцеловал Луизу в шею. – Я хочу, чтобы после обеда ты немного полежала, хорошо?
– А как же наши гости?
– За нас не беспокойтесь, – произнесла Оливия. – Я почитаю что-нибудь, а у Мака всегда найдется дело...
– Ни за что! – Луиза сурово посмотрела на них. – Разве вы не говорили, что любите лошадей, Оливия?
– Да, она любит лошадей, – сказал Мак, беря из рук Оливии корзинку с булочками.
– Отлично! Лошади застоялись в конюшне, – Луиза улыбнулась, будто решила мировую проблему, потом села за стол и принялась с восторгом поедать приготовленный обед. – Покататься верхом в провинции Дор – просто обязанность всякой приехавшей сюда пары.
– Луиза... – Оливия резко подняла голову.
– Я имею в виду, всякого человека, – сказала она и хихикнула, сводя на нет свою поправку.
Как бы там ни было, но Оливия решила, что верховая прогулка с Маком не такая уж плохая идея. Однако впервые после приезда сюда Оливия поняла слова Мэри о том, что, оказавшись в непривычной обстановке, начинаешь искать утешителя.
Наскакавшись по полям, Оливия придержала гнедую кобылу, на которой сидела верхом, и вдохнула холодный воздух. Она оглянулась и увидела Мака, очень похожего на рыцаря при дворе короля Артура, хотя и одетого по-современному. Оливия не могла унять своих фантазий и представляла, как они сидят вдвоем на лошади и предаются чувственным ласкам...
Начало смеркаться. Оливия указала Маку на темнеющий небосвод.
– Неужели небо Манхэттена тебе нравится больше, чем это, Валентайн?
Мак восседал на горделивом пегом жеребце с белой гривой и несколько раз проехал вокруг Оливии, чтобы успокоить коня.
– Я не знаю, – начал он. – А что ты видишь здесь удивительного? Передо мной пятьдесят акров земли, природные источники и красивые пейзажи. Ну и все.
Оливия рассмеялась.
– Итак, завтра ты возвращаешься домой?
– Возвращаюсь?..
– Ты получил Дебоулдов в качестве клиентов. Твоя задача выполнена. Гарольд был готов подписать документы еще за обедом.
– Он был готов подписать их еще в Миннеаполисе.
– Что? – Оливия была озадачена.
Губы Мака слегка изогнулись в улыбке.
– Гарольд и Луиза подписали бы документы еще в Миннеаполисе, если бы я надавил на них.
– Почему ты этого не сделал?
– Да брось ты, Лив! – он усмехнулся. – Ты знаешь, зачем я сюда приехал.
Увидев вызов в его взгляде, Оливия прерывисто вздохнула.
– У тебя появился новый, очень богатый клиент. Ты говорил, что твои бывшие клиенты тоже вернутся. И ты по-прежнему хочешь отомстить моему отцу?
– Я хочу тебя, – он посмотрел на нее нетерпеливым взглядом. – Месть будет просто приятным дополнением.
Под его взглядом Оливия затрепетала. Не говоря ни слова, она развернула кобылу и направилась к конюшне. Щелкнув языком, Мак направил своего коня вслед за Оливией.
– Я знаю, что ты сгораешь от того же любопытства, что и я, – сказал он, когда они поравнялись.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты хочешь испытать прикосновение моей кожи к твоему обнаженному телу.
– Мак... прекрати...
Однако он и не думал прекращать.
– Ты хочешь узнать, сколько времени продержишься, прежде чем попросишь меня ласкать тебя, войти в тебя и достигнуть вместе с тобой наивысшего наслаждения.
Его слова проникали ей в душу. Оливия с трудом сглотнула. Она понимала, что находится в опасности, что может уступить Маку.
– Мне любопытно, но я думаю, что сдержу эмоции, – она заставила себя посмотреть на него. – Впрочем, я не уверена, что смогу... или захочу сдерживаться.
– Мне расценивать это как признание? – Мак покраснел.
– Да.
Дальше до конюшни они ехали молча. Пошел снег, небо становилось все темнее. Спрыгнув с коня и привязав его, Мак помог спуститься Оливии.
– Я намерена пойти в дом и принять душ перед ужином, – тихо сказала она, пытаясь высвободиться из его объятий.
Однако Мак держал ее крепко.
– Что ты делаешь? – она взглянула на него.
– Я буду удерживать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь вырываться.
Поддавшись инстинкту, Оливия попробовала оттолкнуть Мака, но ничего не добилась и разочарованно заворчала. Да, она хотела Мака, и не следовало это отрицать. Проклятье! Почему она должна отрицать то, что есть? Пусть она совершает ошибку!
Она уставилась на его полные губы.
– Чего ты ждешь, Валентайн? – Оливия рассмеялась. – Какого дьявола! Целуй меня!
Мак тоже рассмеялся, потом быстро посерьезнел – как только склонился к ее губам.
– Ты должна понять, Оливия, что если я тебя сейчас поцелую, меня уже ничто не остановит.
– Я не хочу, чтобы ты останавливался.
– А я хочу тебя больше, чем когда-либо какую-либо женщину, – он притянул ее к себе и страстно поцеловал.
Оливия едва могла дышать, когда он отпустил ее, схватил за руку и хрипло произнес:
– Пойдем со мной.
Привязав ее лошадь, Мак провел Оливию в центр конюшни, потом свернул направо, увидел пустое стойло, завел ее туда и закрыл дверь.
На полу стойла было расстелено душистое мягкое сено. Оливия едва заметила, как Мак снял с нее пальто и прижал к себе. Сначала он целовал ее в губы. Нежно, неторопливо и очень легко. Потом поцелуи Мака стали горячее.
– Как хорошо, – пробормотала она. И, обхватив Мака руками за шею, принялась целовать в ответ.
Мак оторвался от ее губ, уткнулся носом в ее шею и стал целовать пульсирующую жилку, отчего Оливия затрепетала. Мак был мучительно нетороплив. Она хотела почувствовать его обнаженное тело, жаждала, чтобы Мак овладел ею. От одной мысли о сексе с Маком Оливия мгновенно обмякла.
Каким-то образом Мак уложил ее на спину. Оливия ощутила прикосновение сена к спине.
– А что, если кто-нибудь войдет? – задыхаясь, спросила она. – Что, если нас увидят?
Мак, приподнявшись над ней, принялся расстегивать ее блузку.
– Мне наплевать, если нас кто-нибудь увидит.
Оливия не хотела вспоминать, как в прошлом ее застали с мужчиной. Тогда это было иначе. Теперь все казалось правильным. И совершенно необходимым ей, поэтому она нисколько не стеснялась того, что она делала.
Мак коснулся пальцами ее живота, и она стиснула зубы от охватившего ее наслаждения. Ей хотелось, чтобы он поторопился.
Однако Мак не разделял ее желания.
Он легко расстегнул ее лифчик с застежкой спереди, обнажил ее груди, посмотрел на них и покачал головой.
– Ты даже не представляешь...
– Чего?
– Как долго я хотел увидеть тебя вот такой, прикоснуться к тебе. А теперь мне кажется, что я должен сначала... насмотреться.
Оливия усмехнулась.
– Если ты не поторопишься, я убью тебя.
Мак отрывисто и хрипло рассмеялся, наклонил голову и принялся покрывать мучительно неторопливыми и дразнящими поцелуями ее груди вокруг сосков.
Чувствуя, что готова взорваться, Оливия протянула руки и запустила пальцы в волосы Мака. Она побуждала его склониться ниже.
– Потерпи, Лив, – прошептал он. Его горячее дыхание заставляло ее трепетать все сильнее.
Оливия ждала, ее ноги подрагивали. Мак коснулся горячим языком ее сосков, и она ахнула, а потом приподняла бедра. Чувствуя ее возбуждение, Мак оторвался от ее груди, простонал, и тогда его рука скользнула к ее бедрам.
– Ох, – хрипло выдохнул он, лаская ее между ног, – Оливия, ты слишком возбуждена, я не знаю, сколько еще смогу сдерживаться.
– И ты хочешь заставить сдерживаться меня? -спросила она.
Мак продолжал ласкать ее пальцами между ног. Она шумно втянула воздух ртом, а потом стала подрагивать и извиваться под его ласками. Оливия не знала, что делать. Она почувствовала, как по ее щекам и шее текут слезы.
– Что такое? – обеспокоенно спросил он. – Тебе больно?
– Нет, – ответила она. – Нет, это очень хорошо.
Мак поцеловал ее щеку, губы, шею.
– Займись со мной любовью, Мак, пожалуйста, прямо сейчас, – Оливия не могла контролировать реакцию своего тела, и все, чего она хотела, так это чтобы Мак овладел ею. Она схватила его за рубашку, оторвала несколько пуговиц, пыталась расстегнуть их, потом стянула рубашку с него. Мак был необыкновенно красив и мускулист. Дрожащими руками Оливия расстегнула молнию на его джинсах.
– Оливия, подожди.
– Нет. Чего ждать? – она рассердилась.
– Мы должны предохраняться... Я ничего не взял...
– Нет... – се сердце упало, но потом она быстро спросила: – Можно я хотя бы к тебе прикоснусь?
– Я постараюсь быть осторожным, – хрипло сказал он.
Оливия кивнула и позволила Маку снять с нее джинсы и трусики, нисколько не беспокоясь о предохранении. Мак снял с себя остатки одежды и, не теряя времени, поднял руками ее бедра и резко вошел в нее.
Обхватив Мака ногами за талию, она принялась двигаться вместе с ним, постанывала, царапала кожу его спины ногтями и понимала, что времени у нее слишком мало.
Наклонившись, Мак схватил губами ее сосок. Оливия судорожно выгнулась и закричала, испытывая невыносимое наслаждение.
Мак выругался и резко отстранился от нее. Оливия сразу же коснулась рукой его члена и помогла Маку достигнуть пика наслаждения.
Мак прилег на сено рядом с Оливией, тяжело дыша и обнимая ее. Какое-то время они лежали молча, выравнивая дыхание.
Оливии хотелось остаться с Маком, однако она почувствовала неловкость, потому что не понимала, какие отношения между ними будут теперь.
– Мне хочется остаться, – начала она, – но я должна помочь готовить ужин.
– Я знаю. Слушай, Оливия, – он легко перевернул ее, опустил на себя и собственнически обхватил руками ее ягодицы. В его взгляде отражалась искренность, которой она не видела прежде. – Тебе не о чем беспокоиться. Я – о предохранении...
К ее горлу подступил ком. Она посмотрела на него.
– Я думаю, мне есть о чем беспокоиться. Только я имею в виду не то, что ты.
Мак усмехнулся и крепче сжал ее ягодицы.
– В этом ты, возможно, права, – он нежно поцеловал ее в губы. – Если рассуждать твоим поварским языком, дорогая, то сейчас случившееся – это аперитив. Я обязательно намерен попробовать все блюда...