Войдя в кухню, Грейс от неожиданности замерла на пороге. Стол был сервирован к ужину по всем правилам. В центре его стояла откупоренная бутылка красного вина.
– Боже, – восхищенно произнесла Грейс. – Ты меня ждал?
– Присаживайся. – Он галантно отодвинул для нее стул. – Сейчас достану еду из духовки.
– Нет, это сделаю я…
– Я приехал помогать, а не становиться обузой, Грейс. – Он взял прихватку и, вынув из духовки гусятницу, распространявшую аппетитные запахи, поставил на жаропрочную подставку. – Поузи уснула?
– До следующего кормления она будет тиха как ангелочек.
– А когда следующее кормление? – Он принялся накладывать на тарелку Грейс мясо и овощи.
– Спасибо, достаточно. Кормление примерно в десять часов. На верхней решетке духовки запекается картофель в мундире.
Грейс вскочила было на ноги, чтобы достать картофель, но Джош положил ей руку на плечо, останавливая.
– Я сам.
Она на мгновение замерла на месте, а он сразу же убрал руку. Но еще некоторое время Грейс ощущала на своем плече тепло его прикосновения.
Достав картофель из духовки, Джош разложил его по тарелкам.
От вина Грейс отказалась, и он налил ей в бокал минеральной воды.
– Майкл говорил, что Поузи редко просыпается по ночам, – сказал Джош, взяв в руку вилку.
– Да, но в последнее время она стала беспокойной. Видимо, тоскует по матери.
– Майкл каждый день присылал письма по электронной почте с ее фотографиями.
– Он хотел разделить с тобой свое счастье, Джош.
– Все не так просто.
На какое-то мгновение Грейс показалось, что Джош начнет что-то объяснять, но он тряхнул головой и сменил тему:
– Когда ты отрезала свои волосы?
– Где-то полгода назад. А ты когда успел отрастить бороду?
– Тоже месяцев шесть назад.
– Отлично. Значит, мы установили равновесие.
– Не понял… – Он слегка озадаченно нахмурил брови.
– Когда кто-то поступает разумно, другой совершает глупость. Таков закон равновесия, – назидательно произнесла она и, покачав головой, улыбнулась: – Извини, это из одного забавного рекламного ролика, который крутили по телевидению. Он доводил Фебу… – она осеклась.
– Говори, Грейс. Расскажи мне о ней и Майкле.
– Этот ролик доводил Фебу до бешенства, – сделав над собой усилие, медленно договорила она, и на ее глаза навернулись слезы. В памяти промелькнула картинка из прошлой жизни: Майкл дразнит Фебу, а потом оба смеются. Моргнув, Грейс улыбнулась: – Майкл переиначивал слова из этого рекламного ролика и поддразнивал Фебу.
– Так же, как сейчас меня дразнишь ты?
– Я не дразню, Джош, а просто говорю все как есть.
Какое-то время в комнате царило молчание. Сев поудобнее на стуле, Джош спросил:
– Как прошли похороны?
Она пожала плечами:
– Майкл и Феба оставили завещание… – Она сделала паузу и тяжело вздохнула. – Как такое возможно? Они были слишком молоды для того, чтобы думать о смерти.
– Думаю, у них все же были свои соображения на этот счет. Какова их воля?
– Пожелание таково, чтобы похороны были тихими, отпевание прошло в местной церкви и чтобы положили их вместе, а на могиле росло дерево. Так хотела Феба. Хотя твой отец был против того, чтобы церемония прошла скромно, но поделать ничего не мог.
– Удивительно, что он вообще вспомнил о Майкле.
– Джош, он ведь был его сыном, – со вздохом произнесла Грейс.
– Правда? – с горькой иронией усмехнулся Джош. – Наша мать живет с любовником в Японии.
Отец в Европе, и тоже успел жениться во второй раз. Ни брат, ни я не общались с родителями несколько лет.
– Почему?
– Мне с ними не о чем разговаривать. Грейс промолчала. Джош был прав.
– Как твой бизнес? – спросил Джош, желая сменить неприятную для себя тему. – На автоответчике ты оставила сообщение об отмене занятий. Сейчас все твое время занимает забота о Поузи. А как же магазин?
– Пришлось повесить на дверь табличку о временном закрытии.
– Давно ты там не была? – И когда она кивнула, Джош прибавил: – Отправляйся завтра в Мейбридж. Проверь хотя бы почту и попытайся вернуться к нормальной жизни.
– К нормальной жизни?
– Майкл и Феба захотели бы, чтобы ты продолжала жить, как и прежде. Завтра утром я поеду в город и подвезу тебя. Мне нужно встретиться с адвокатом Майкла. Я созвонился с ним из аэропорта.
– Хорошо. Тогда завтра я займусь делами и сообщу клиентам о задержке поставок заказов.
– Может, тебе следует подыскать помощника на время? – предложил Джош. – Кто занимался делами в твое отсутствие?
– Моя бывшая ученица Эбби. Она очень толковая.
– Тогда попроси ее подменить тебя. Ты не должна терять бизнес.
– Слова настоящего магната. Извини, Джош, но мир не прекратит своего существования, если мои магазин «Красивые безделушки» закроется на несколько недель.
Они еще немного поговорили о делах, потом Джош рассказал о странах, в которых побывал, причем с таким воодушевлением расписывал всяческие экзотические уголки, что Грейс невольно заслушалась.
За разговорами оба не заметили, как ужин подошел к концу. На тарелках все съедено, и вино в бокалах выпито. Джош поднялся из-за стола и принялся собирать посуду.
– Уже поздно. Ты устала.
Грейс не стала спорить: она, в самом деле, была измотана. Джош решил сначала пойти в кабинет Майкла, просмотреть документы, а затем спуститься в свою квартиру.
– Спокойной ночи, Грейс. – Наклонившись, он поцеловал ее в щеку.
– Хм… спокойной ночи. – Она заторопилась к двери, а затем рванула вверх по лестнице, опасаясь совершить нечто такое, о чем потом может пожалеть.
Поузи, опорожнив бутылочку с молочной смесью, уткнулась в грудь Грейс, требуя покормить еще. Сидя в уютном кресле на кухне, молодая женщина рассмеялась, глядя на умилительную гримаску, которую состроила малышка.
– Ах ты, моя маленькая, – ласково произнесла Грейс.
Скрипнула дверь, и в кухню вошел Джош. Он тихо ступал босыми ногами, не догадываясь о том, что в кухне кто-то есть. На нем были только спортивные брюки. Грейс, не спеша обнаруживать свое присутствие, молча наблюдала. Вот он включил чайник и устремил рассеянный взгляд в окно на занимавшийся рассвет. В сером сумраке раннего утра его лицо казалось утомленным и осунувшимся.
– Я тоже буду чай, – сказала Грейс, а когда Джош повернулся, прибавила: – Если ты не против.
– Грейс… я не заметил тебя. Почему ты сидишь здесь в темноте?
– Я кормила Поузи. Без света она быстрее заснет. У тебя же в квартире вроде бы есть чайник…
– Мне как-то не по себе на нижнем этаже. Хочется взглянуть на рассвет. – Он пожал плечами. – Я поспал час или два. Мне этого вполне хватит, чтобы почувствовать себя бодрее.
– Помню-помню, – ответила Грейс.
– Разве?
К своему стыду, Грейс покраснела.
– Майкл рассказывал, будто ты переехал в какой-то пентхаус с великолепным видом. По его словам, глядя на горизонт, ты мечтаешь о том, какие дали будешь покорять.
– Ты тоже так считаешь?
– Я до сих пор не знаю, чего ты хочешь от жизни, Джош. – Грейс поудобнее уложила ребенка на руках. – Ну и как ты себя чувствуешь в путешествиях?
Несколько секунд он смотрел на нее, потом повернулся к столу и, положив пакетики чая в две кружки, залил их кипятком. Потом, снова глядя на Грейс, ответил:
– Это похоже на прыжок с огромной высоты и без страховки. Тебе бы это не понравилось.
– Я не боюсь высоты. Однако не понимаю этой ненасытной жажды новых ощущений.
– А ты по-прежнему фея тихого домашнего очага, Грейс? – вздернув подбородок, с вызовом спросил он.
– А ты снова и снова хочешь завоевать мир, Джош? – парировала она.
Джош отвел взгляд, и Грейс поняла, что затронула больную для него тему.
– Ты можешь присмотреть за Поузи, пока я принимаю душ? – перевела тему Грейс, поднимаясь на ноги и укладывая уснувшую девочку в кроватку. Потом достала из холодильника початый молочный пакет. – Хочешь молока?
Не дождавшись ответа, она подняла глаза и встретилась с его пристальным взглядом. Спохватившись, Грейс плотнее запахнула свой слишком просторный халат с большим вырезом.
– Это халат Фебы, – сказала она чуть смущенно. – Он мне великоват. На нем сохранился запах Фебы, к которому привыкла Поузи. Ну ладно, мне пора!
– Куда?
Грейс открыла буфет, взяла несколько стерильных бутылочек и направилась к двери.
– Я скоро вернусь.
– Подожди! – Он схватил ее за локоть. – Ты кормишь Поузи своим молоком?
Грейс и не подумала оправдываться:
– Конечно, а что здесь такого?
Он покачал головой:
– Ты в самом деле не понимаешь? По-моему, это не входит в обязанности суррогатной матери.
– Тебе отлично известно, что я не обычная суррогатная мать, Джош.
– Неужели? Я хочу только, чтобы ты трезво оценивала ситуацию.
– Так и есть.
– Неужели ты, вынашивая ее, чувствуя, как она толкается внутри, а потом ухаживая за ней, пи разу не пожалела ни о чем?
Казалось, что Джош читает ее мысли. Грейс ненавидела себя за то, что так и не смогла побороть в себе разрывавшее сердце искушение не отдавать ребенка Фебе и Майклу.
– Ну?
– Нет, – едва слышно пробормотала она. – Нет! Я вынашивала ребенка для своей бесплодной сестры. Это обычная практика. Хотя уверена, что кое-кто из соседей не сомневался, будто у меня были интимные отношения с Майклом, отчего я и забеременела. Ты тоже так думаешь?
– Конечно, нет…
– Ты не представляешь, как счастлива была Феба, когда акушерка передала ей девочку.
– Никто не отрицает, что ты совершила потрясающий поступок, Грейс.
– Так кого же ты все-таки по-прежнему винишь? Меня? Майкла? Фебу?
Он покачал головой:
– Я хотел сказать, что не следует так сильно привязывать к себе ребенка.
Грейс побледнела:
– Неужели ты заберешь ее у меня? Она ведь моя…
– Кажется, вполне понятно, что ты не имеешь никаких прав на этого ребенка.
– Зачем тебе Поузи?! Ты ведь даже не приехал на ее крещение!
Внезапно зазвонил висевший на стене кухни телефон. Джош ответил на звонок, несколько минут молча выслушивал собеседника, затем отрезал:
– Приезжай в любое время!
– Кто звонил? – спросила Грейс, когда Джош снова повернулся к ней лицом.
– Моя мать…
– Она приезжает повидаться с тобой? – догадалась Грейс.
– …и бабушка Поузи, – закончил Джош с мрачным выражением лица. – Она скоро будет здесь.
Грейс округлила глаза, понимая, чем все это грозит обернуться.
– По завещанию мы с тобой меньше всего имеем прав на Поузи. Зато бабушки и дедушки обладают преимуществами при оформлении опекунства, – произнес он и, с жалостью глядя на ее изменившееся лицо, порывисто притянул Грейс к себе. – Доверься мне, все будет хорошо. – Джош гладил ее по волосам, успокаивая.
– Поузи им не нужна. Мы с тобой ведь тоже не нужны своим родителям.
– Возможно, они потребуют отступных за отказ от опекунства.
– Что?! Но ведь она мой ребенок! – выпалила Грейс. – Она моя! Если дело дойдет до суда, я наверняка выиграю разбирательство!
Он тряхнул головой:
– Вчера ночью я искал информацию по всему Интернету относительно подобных дел. Получается, хоть ты и вынашивала яйцеклетку своей сестры, но официально не считаешься матерью. По закону ты всего лишь тетушка Поузи, и этого ничто не изменит.
– Нет… Ты не прав… Ты не понимаешь… Я не была…
– Что я не понимаю, Грейс? – Он посмотрел на нее, нахмурившись и сильнее прижимая к себе.
Грейс взглянула в его глаза. Она обещала Фебе никогда не раскрывать этого секрета, однако теперь молчать было нельзя.
– Яйцеклетка, которую я вынашивала, – моя собственная.